Юридическое мышление: классическая и постклассическая парадигмы

Даже при поверхностном взгляде на представленные модели обнаруживается идеологический перекос в ту (левую) или иную (правую) сторону. Вряд ли стоит утверждать, что этот перекос свидетельствует о намеренном обмане ученых творивших и творящих в рамках классической научной картины мира. Среди серьезных мыслителей намеренный обман встречается довольно редко. Впрочем, представляется, что и в долгосрочной перспективе обман играет намного меньшую роль, чем те ориентиры, которые навязывает сама мысль вследствие собственной структуры и социо-культурного контекста породившего ее.

Изменяющийся мир, мир который метафорично обозначается и означивается как мир третей волны (Э. Тоффлер), постиндустриальный (Д. Белл), сетевой (М. Кастельс) предлагает, одновременно, разрушая стереотипы тотального господства классических парадигм, новое осмысление изменяющейся реальности, не вписываемой в общепринятые понятия, схемы и термины и не выводимой из какого-либо начала (Разума, Духа, собственности или права). Новое осмысление действительности предполагает иные методологические подходы, которые не то, что не вписываются в «единственно верную» систему координат, но и подчас опровергают сами координаты и шкалу их измерения. Как верно отмечает И. Л. Честнов «…трансформируются основания социального бытия и представления о нем как о «моменте» самого бытия. В связи с этим изменяется подход к ценностям вообще и ценности права в частности». И далее. «Изменения связаны с признанием многомерности социального бытия (социальной реальности), включающей не только поведенческую, но и знаково-символическую познавательную (когнитивную) и аксиологическую стороны или аспекты»151. Таким образом, утверждает автор, ценности входят важной составляющей как в социальное бытие, так и в его познание. Поэтому право и его восприятие (а одно не существует без другого – бытие права невозможно вне и без его социального образа – представления) ценностно нагружено152.

Это в свою очередь, подвергает сомнению классические утверждения априорности культурных ценностей вообще и правовых в частности. Идеи классического понимания ценностей достаточно хорошо известны (М. Шелер, Гартман, Рикерт)153. Отметим лишь то, что является доминантой классических рассуждений. Так, Риккерт утверждает, что единство и объективность наук о культуре обусловлены единством и объективностью нашего понятия культуры, а последнее, в свою очередь, – единством и объективностью ценностей»154. Человек в классическом звучании «место встречи бытия с Богом» (Шеллер) при этом Человеческое начало в человеке определяется тем, что выходит за пределы его биологической и социальной жизни, т.е. вечный божественный Дух, который «осуществляется в человеке и через человека в порыве мировой истории, а «оживотворение» духа есть цель и предел конечного бытия и прогресса»155.

Из вышеизложенного следует, что духовность человека как сфера восприятия и реализации ценностей, не сводится к психике, мышлению, познанию, а имеет трансцендентный источник. Аппелляция к трансцендентному источнику выглядит, может и заманчиво, но научно не убедительно, по крайней мере, сегодня. Поскольку как показывает практика люди ни индивидуально, ни коллективно не могут одинаково реагировать на окружающую их реальность таким же образом, как одно химическое вещество реагирует на другое, когда их смешивают в пробирке. А отсюда, можно смело предположить, что время классических парадигм с их столь же классической (холистической, индивидуалистической) идеологической составляющей уходят в небытие истории.

Однако это не означает конца науки вообще и ее идеологической составляющей в частности. Их новое качество, как собственно говоря, и форма выражения, порождают новые ракурсы осмысления социо-культурных феноменов, но уже с новых позиций с позиций человекомерности (И. Л. Честнов), включающей в себя объективное и субъективное (чувства, вера, интуиция, видение) одновременно. Субъект – объектные отношения, сменяют субъект – субъектные отношения, включающие в себя и субъект – объектные. И. Л. Честнов, апеллируя к знаменитому тезису Ж.-Ф. Лиотара о том, что современность – это недоверие к метанарративам, утратившим сегодня свое легитимирующее значение, отмечает, что право – это сложный, многогранный феномен и наше знание о праве (как и любом социальном явлении) всегда неполно, относительно. Отсюда вывод, что любая гуманитарная наука «по определению» полипарадигмальна156.

Данный разворот проблемы понимания и познания предполагает включение иррационального компонента в данную парадигму. Иррациональный компонент связан с чувствами, субъективными переживаниями, верой, в конечном итоге, по поводу познаваемой действительности, которая не препарируется как труп, а воспринимается как целое, в котором человеку отводится главная роль как творцу и творению одновременно.