Юридическое мышление: классическая и постклассическая парадигмы

Ловко используя обвинительный уклон судей Бокситогорского районного суда Ленинградской области следователь вместе с сотрудниками прокуратуры длительное время безнаказанно демонстрировали правовой цинизм, публично нарушая закон245. Следует обратить внимание на то, что все это время предприниматель В. и его адвокаты писали жалобы в различные инстанции, но надзирающие и контролирующие органы сопротивлялись аргументам стороны защиты, отвечая в религиозно-ритуальном стиле: «все законно и обоснованно, аминь246». Ни Генеральный прокурор РФ, ни прокурор Санкт-Петербурга, ни Ленинградский областной прокурор, ни многочисленное руководство следователя по линии МВД так и не признали недопустимости одновременного действия двух мер пресечения в отношении одного обвиняемого по одному уголовному делу. Никто не понес наказания за нарушения закона, за необоснованные расходы денег налогоплательщиков, затраченных на иррациональное уголовное преследование.

Можно по-разному оценивать размеры требуемых и уплаченных сумм, но вот метод получения денег и признательных показаний через угрозу заключения под стражу в СИЗО становится все более распространенным в России XXI века. Особенность сегодняшнего правопорядка в том, что использовать такой метод могут не только сотрудники силовых ведомств, но также избранные ими субъекты, которым «силовики» согласятся помочь (на конфиденциальных условиях). Эффективная монетизация человеческого страха позволяет некоторым сотрудникам правоохранительных органов удовлетворять свои карьерные и финансовые интересы при поддержке некоторых прокуроров и некоторых судей.

Приведенный пример иллюстрирует необходимость учитывать возможные злоупотребления правом со стороны лиц, имеющих правоохранительные компетенции, при прогнозировании эволюции правоотношений.

4.5. Долгая эпоха постправды

Под эпохой постправды понимается такое состояние общества, в котором объективные факты действительности являются менее значимыми при формировании общественного мнения, чем обращения к эмоциям и личным убеждениям. Постправда представляет собой информационный поток, который намеренно конструируется в современном обществе с помощью СМИ и других публичных институтов для создания виртуальной, отличной от действительности, реальности с целью манипулирования общественным сознанием. Из-за большого числа использования в течение года слово post-truth объявлено Оксфордским словарём английского языка словом 2016 года247.

Парадигма постправды формируется не только в политических явлениях, но и в праве. Правоприменители стремятся «подогнать» сведения о юридических фактах под удобную им конструкцию правоотношения, чтобы с минимальными затратами добиться интересуемого решения. Фальсификация доказательств, применение пыток для признательных показаний, склонение к использованию упрощенного порядка судопроизводства (без исследования доказательств) и прочие стандартные приемы в российском правопорядке используются все чаще по причине отсутствия надлежащего судебного контроля за действиями силовых ведомств.

Для судей, которые солидаризировались со стороной обвинения, действительные события становятся менее важными, чем запрашиваемый обвинением итог, поскольку имитационный характер уголовного судопроизводства не требует от «слуг Фемиды» высокой степени подробности при исследовании доказательств. Пределы судейского усмотрения не определены, судей за избыточную репрессивность, за небрежность и ошибки не наказывают. Вместо достоверных описаний фактов и событий можно использовать искаженные отражения действительности. Правда замещается удобными для обвинения интерпретациями, которые применяются правоохранительными органами и судами вместо правды.

Несколько тенденций, соединяясь, имеют кумулятивное действие на правопорядок: замкнутость профессиональных сообществ; ускорение способов коммуникаций; поляризация общества, при которой силовые ведомства выполняют роль охранителя публичной власти от населения; непроверяемость статистических сведений; общее недоверие к властным лицам; подконтрольность федеральных СМИ субъектам публичной власти, что позволяет обелять роли правоприменителей в конфликтных ситуациях, минимизировать критику в адрес правоохранительных органов и судов.