Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению

Андропов провел интенсивные беседы с некоторыми руководителями советских учреждений в Кабуле, а также с Б. Кармалем[70] и М. Наджибуллой.[71] В результате была сформулирована стратегическая задача советской и афганской сторон — в 1982 году в основном покончить с банддвижением на территории Афганистана. Упор при этом делался на военную силу. Видимо, многие советские военные специалисты, оперативные работники КГБ, непосредственно соприкасавшиеся с противником, уже в то время сомневались в реальности этой задачи. Скорее всего, осознавали неосуществимость этого замысла и афганские лидеры, однако их интересам отвечало дальнейшее расширение участия советских Вооруженных Сил в афганской междоусобице.

К сожалению, ни Андропов, ни его коллеги по Политбюро, ни многочисленные специалисты по Афганистану были не в состоянии дать объективную оценку ситуации. Термины «бандформирование», «бандглаварь», прочно вошедшие в лексикон наших органов госбезопасности в послевоенные годы, возвратились к жизни в Афганистане. Как нередко случается, пропагандистские ярлыки мешают осознавать действительность. В начале 1982 года лишь очень немногие мужественные люди на нашей стороне осмеливались утверждать, что наша армия и кабульское руководство ведут войну не против бандитов, а против афганцев-мусульман, против значительной части афганского народа. Западные утверждения такого рода отметались как измышления враждебной пропаганды, чем они, ради справедливости надо сказать, и были на самом деле. Запад столь же плохо представлял себе афганское общество, как и Москва.

Предположим, что Андропов своим незаурядным умом мог распознать, что в Афганистане мы столкнулись не с широкомасштабным бандитизмом, а с народным сопротивлением, что афганское общество вдохновляется не идеями апрельской революции и развитого социализма, а исламом, традиционными ценностями и обычаями своей страны, непостижимыми для людей из другого мира. Подобному прозрению не было места в советской политике 1982 года. Оно означало бы признание провала всего грандиозного афганского мероприятия.

Линия на ликвидацию банддвижения была жестко обусловлена не столько афганскими, сколько советскими реалиями. Она явилась стратегической ошибкой, исправлять которую начали лишь в 1986 году.

… Андропов покидал Кабул во время жестокой снежной бури. Видимость приближалась к нулевой, ни один летчик не рискнул бы взлетать в горах в такую погоду. Но председателя КГБ уже ничто не удерживало здесь. Он выполнил свою миссию, в Москве ждали неотложные дела. Для Юрия Владимировича короткий визит сюда имел неожиданные и неприятные последствия. Редкому посетителю афганской столицы удавалось покинуть ее хотя бы без желудочного заболевания. Андропову не повезло — он заболел оспой. Видимо, врачи не сразу поняли, с каким заболеванием они имеют дело. По рассказам, состояние быстро становилось безнадежным. Каким-то чудом жизнь Андропова была спасена, но предстояло ему прожить меньше двух лет.

Как создавался «Вымпел»

(По книге Ю. И. Дроздова «Записки начальника нелегальной разведки».)

«События в Афганистане заставили нас создать в 1978–1980 годах и послать туда укомплектованные спецрезервистами внеструктурные подразделения типа «Зенит» и «Каскад». Трудности, с которыми столкнулись там наши ребята доказали ошибочность принятого в 50-е годы решения о прекращении деятельности частей специального назначения.

31 декабря 1979 года я и Вадим Алексеевич Кирпиченко в присутствии Владимира Александровича Крючкова докладывали Юрию Владимировичу Андропову о нашем участии в афганских событиях. После окончания беседы я сказал о том, что нужно уже сейчас, оценивая этот опыт, подумать о формировании специального кадрового подразделения в системе КГБ. Юрий Владимирович посмотрел на меня, не ответив ни слова. В середине января произошла очередная встреча. Я уже пришел с бумагой, в которой была изложена идея создания «Вымпела». В течение 1980 года после неоднократных обсуждений, согласований в правительстве и Политбюро руководство КГБ согласилось с необходимостью образования такого подразделения.

На состоявшемся 19 августа 1981 года закрытом совместном заседании Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС высшее руководство страны приняло решение о создании в КГБ совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР «в особый период».

После того, как решение о формировании «Вымпела» было принято окончательно, передавая мне бумаги, Юрий Владимирович Андропов сказал: «Ну вот, на! Работай, создавай! И чтоб равных им не было!»

Его первым командиром стал участник штурма дворца Амина, Герой Советского Союза Эвальд Козлов, боевой капитан 1 ранга из морских погранчастей КГБ. А потому назвали отряд «Вымпел», по ассоциации с адмиральским брейд-вымпелом на мачте. Официальное же название было скучное — Отдельный учебный центр КГБ СССР.»

Шебаршин Леонид:[72]