Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению

Следуя китайской мудрости: о сильном правителе ничего неизвестно, Путин не спешил раскрываться. И как показало время, делал абсолютно правильно. Он практически не растерял сторонников, даже несмотря на отдельные серьезные неудачи в чеченской кампании, на то, что не дал практически ни одного конкретного ответа на вопросы журналистов относительно своей будущей экономической политики, отношениях с олигархами, принадлежности к «семье», своем видении будущего политического устройства России, ее месте в мировом сообществе. То есть, нельзя сказать, что все вопросы оставались без ответов, но ответы были настолько декларативными и неоднозначными, что могли интерпретироваться хоть так, хоть этак, в зависимости от того, кто и что хотел услышать. Правые (Гайдар, Кириенко и пр.) видят в Путине либерала-реформатора, последовательного продолжателя гайдаровских рыночных реформ. Левые считают его сторонником жесткого государственного регулирования. Как это ни парадоксально, но и те, и другие пока имеют все основания для своих заключений.

Политические и экономические аналитики — как российские, так и зарубежные — пытаются угадать, какую страну Путин может выбрать в качестве образца для подражания: будет ли это пиночетовская Чили, послевоенная Япония, Мексика с Институционно-революционной партией у власти или нынешний Китай с его рыночной экономикой и ограничениями политических свобод? А может быть, Россия по старой доброй традиции опять пойдет своим путем?

Обозреватель агентства «Рейтер» тоже опасается, что наведение порядка в России сведется к возврату авторитарной системы, к «сильной руке», с которой многие россияне, уставшие от длительного периода безвластия, связывают эффективность и результативность власти. Этот вопрос о возврате авторитаризма ни на минуту не сходит с повестки дня всех средств массовой информации.

Один из руководителей телекомпании НТВ Игорь Малашенко твердо убежден, что уже сегодня «…формируется режим гораздо более авторитарный, чем ельцинский». При этом он считает, что до тоталитаризма мы, конечно, не докатимся, но и в авторитаризме тоже мало хорошего для общества.

«Тоталитарный режим регламентирует все нормы жизни — от политики до секса. Авторитарный режим контролирует только политическую сферу. Это важно не путать. Авторитаризм — это не ругательство, а уже наблюдаемый факт… Авторитарные режимы не столь нетерпимы к прессе, как тоталитарные, но и при них рассвета свободы слова никогда не наблюдалось. Я не считаю нормальной ситуацию, когда степень свободы слова зависит от нового президента или людей, его окружающих».

Еще одним доказательством установления авторитаризма в России многие считают резкий приток во власть выходцев из спецслужб. Об этом, например, пишет газета «Файненшл таймс»:

«Российские либералы испытывают большие опасения, видя, как фаворит президентской гонки окружает себя «нелиберальными» бывшими коллегами по службе в органах безопасности. Некоторые либералы выступают против Путина просто из принципа. По их мнению, поскольку Путин служил в КГБ, который является символом советских репрессий, его следует считать виновным, пока он не докажет обратное». Кроме того, они усматривают «в действиях Путина с момента его назначения на должность главы правительства в августе прошлого года опасные признаки авторитаризма».

Другие, как например, директор московского Центра стратегических исследований А. Пионтковский, настроены непримиримо: