Юрий Андропов. На пути к власти

Поход партизанской бригады в июле – августе 1942 г. стал подлинной трагедией для партизанского движения в Карелии. В ходе рейда бригада потеряла четыре пятых своего состава. Именно после этого драматического похода большого партизанского соединения возник критический недостаток кадров в карельском партизанском движении, включая бойцов и командиров партизанских отрядов: многие погибли (включая командира бригады майора И.А. Григорьева), получили ранения, выбыли из строя по состоянию здоровья. Восполнить потери партизанских отрядов было некем: в республике уже были мобилизованы все, способные носить оружие. Образовавшуюся брешь надо было срочно как-то закрывать. Может быть, здесь и возникла идея у партийных руководителей Г.Н. Куприянова и И.В. Власова отправить в прорыв комсомольского руководителя (фактически переложить ответственность)? Можно утверждать, что именно по инициативе Ю.В. Андропова была решена эта сложнейшая проблема. Благодаря распоряжению первого секретаря ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлова в республику оперативно поступило летом и осенью 1942 г. значительное пополнение партизанских кадров, сформированное из молодежи различных регионов страны. Чтобы по достоинству оценить данный факт, следует подчеркнуть: боевые ресурсы были направлены на север, а не на юг, в районы стратегического направления боевых операций летом и осенью 1942 г. Поэтому особенно значима роль пополнений ЦК ВЛКСМ в Карелию в критический военный период – в этом заслуга организаторов этого процесса.

Много лет спустя, в 1970-е гг., Г.Н. Куприянов объяснял на встрече бывшим партизанам необходимость похода партизанской бригады стратегическим планом прорыва ленинградской блокады, разработанным Верховным Командованием, чтобы оттянуть и связать крупные войсковые соединения финской армии, дезорганизовать тыл противника. Но в связи с обстановкой под Сталинградом планы изменились – в результате партизанской бригадой фактически пожертвовали. Один из участников того разговора – Иван Комиссаров[1] выразил свои впечатления от этой информации: «Получается, мы с ребятами оказались, будто червяки на крючке, – приманкой. Выходит так, что под неосуществившиеся планы командование положило целую бригаду? Я не великий стратег. Я знал только приказ. Но не потому ли …все мы в бригаде не знали, куда на самом деле должны идти?» (Гнетнев, 2011: 244). Перед выходом в поход Куприянов наделил «особыми полномочиями» своего ставленника в 1-й партизанской бригаде – комиссара Н.П. Аристова. Раненые партизаны добивались по приказу комиссара особо назначенными им людьми. Подобный сценарий был согласован заранее с Куприяновым. По свидетельству Д.Я. Гусарова, обсуждавшего данную тему с Куприяновым в 1970 г., бывший партийный руководитель республики был убежден в своей правоте: раненые тормозили продвижение бригады, были обузой во время боевых действий. Куприянов отличался авторитарностью и неуступчивостью по любому, даже самому малому вопросу (см.: Гнетнев, 2015: 194, 196).

Кто повинен в той несоразмерной цене, которая оплачена многими человеческими жизнями? Тактика использования партизан в столь больших масштабах для республики оказалась провальной. До сих пор неясна изначальная цель: для чего в тыл противника было отправлено крупное соединение из 6 партизанских отрядов (648 бойцов и командиров)? Современные исследователи подвергают сомнению трактовку Куприянова: «Были ли у верховного командования такие планы или их не было, и имеем ли мы дело с мифами, нам еще предстоит узнать. Может быть, ничего подобного в реальности и не существовало, а генералами в Беломорске [военной столице КФССР. – Ю.В.] двигало понятное и вполне земное желание попасть в сводку Совинформбюро, отметиться громкими боевыми делами перед Верховным Главнокомандующим. И недрогнувшей рукой они бросали на гибель сотни партизан» (Гнетнев, 2011: 218). Данная версия является вполне правдоподобной. 1 сентября 1942 г. Советское информбюро сообщило сводку с информацией о походе партизанской бригады в Карелии.