Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Появилась и окрепла группа, которую в служебных документах КГБ именовали «русской партией» или «русистами» (малообразованные сотрудники пятого управления, видимо, не подозревали, что русисты — научное понятие, обозначающее специалистов по русской литературе и языку). В «русскую партию» вошли люди, считавшие, что в Совет­ском Союзе в угоду другим национальностям ущемляются права рус­ских. В этой группе были люди, искренне переживавшие за Россию, ученые, писатели и художники, выступавшие против запретов в изуче­нии отечественной истории и культуры. Но тон задавали партийные и комсомольские функционеры средней руки, которые считали себя обде­ленными в смысле постов и должностей. Они доказывали, что евреи и те, кто им покровительствует, занимают слишком заметное положение в обществе.

«До конца шестидесятых годов, — пишет философ и публицист Григорий Померанц, — я смотрел на новое почвенничество как на вы­думку, спекуляцию, удачно найденную форму полунезависимости, полу­рептильности и дозволенной фронды в рамках черной полосы официаль­ного спектра».

К началу семидесятых годов в «русской партии» стали заметны последовательные антикоммунисты, те, кто отвергал не только Октябрьскую, но и Февральскую революцию. Они считали, что 1917 год устроило мировое еврейство, чтобы уничтожить Россию и русскую культуру. Многие активисты этого движения выросли на откровенно фашистской литературе, скажем на «Протоколах сионских мудрецов», которые были признаны фальшивкой повсюду, кроме нацистской Герма­нии, где вошли в основной арсенал пропагандистской литературы. Че­рез несколько десятилетий после разгрома нацистской Германии «Про­токолы» начали активно распространяться в России.

Валерий Николаевич Ганичев, который руководил отделом культуры ЦК ВЛКСМ, а затем был назначен главным редактором «Комсо­мольской правды», рассказал, что «Протоколы сионских мудрецов» он получил от художника Ильи Глазунова. Заведующий отделом ЦК комсо­мола читал антисемитскую литературу, «и многое становилось ясным».

В этот период, в 1962—1964 годы, — рассказывал Ганичев в газетном интервью, — фактически начинало утверждаться русское на­циональное мировоззрение. До этого оно удерживалось в рамках воен­но-патриотического движения. И вдруг осозналось шире, как государ­ственное мировозрение».

Активисты «русской партии» составляли списки евреев среди деятелей литературы и культуры. Причем они руководствовались на­цистской методологией — «выявляли» и тех, у кого был лишь не­большой процент еврейской крови, и тех, кто был женат на еврейках. То, что на территории Европы после мая сорок пятого считалось пре­ступным и немыслимым, пустило крепкие корни в советском обществе.

Русские националисты имели высоких покровителей и называли имена членов политбюро, которые им симпатизировали. Председателя КГБ они числили среди своих врагов.

«Для меня не ясна роль Суслова во всем этом движении, — го­ворит Ганичев. — Или он был чистый аппаратчик, и не более. Иные считают его масоном. Не знаю. Андропов ненавидел русскую партию и боялся ее... Особенно борьба обострилась с приходом к власти Юрия Андропова — яростного русофоба. Михаил Александрович Шолохов мне рассказывал, как написал записку в ЦК о положении русского народа, об отсутствии защитников его интересов в правительстве, в ЦК, в любых государственных структурах. Суслов и Андропов эту записку замотали...»

Русские националисты составили список претензий к председа­телю КГБ Андропову. Одна из них — снос Дома Ипатьева.

В самом центре Свердловска находился дом купца Ипатьева, в котором провели последние дни своей жизни отрекшийся от трона им­ператор Николай II и его семья. Здесь они и были расстреляны в июле 1918 года. Когда-то в этот дом водили на экскурсии пионеров и иностранны гостей — расстрелом врагов трудового народа гордились, Потом настроения в обществе поменялись, возник неподдельный ин­терес к старой России, к императорской семье. Идеологическое и че­кистское начальство забеспокоилось: дом Ипатьева превращается в объект поклонения.

26 июля 1975 года председатель КГБ Юрий Андропон написал записку в ЦК КПСС:

«Антисоветскими кругами на Западе периодически инспирируют­ся различного рода пропагандистские кампании вокруг царской семьи Романовых, и в этой связи нередко упоминается бывший особняк купца Ипатьева в городе Свердловске. Дом Ипатьева продолжает стоять в центре города...

Представляется целесообразным поручить Свердловскому обкому партии решить вопрос о сносе особняка в порядке плановой ре­конструкции города».