Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

«Он предложил на свой страх и риск, как частное лицо, сде­лать в книге купюры, изъять моменты, вызывающие наибольшее беспо­койство Кремля, и издать эту книгу на несколько месяцев раньше официального срока.

Условия он поставил следующие: нужна рукопись, купюры не должны искажать смысл книги и остаться незамеченными для читателя, доходы от издания, наравне с неизбежными неприятностями, отдаются на откуп исключительно Луи.

Условия приняли. Виталию Евгеньевичу предоставили копию ру­кописи, хранившуюся у Светланиных детей. Операция удалась: изда­тельство, согласное на пиратскую акцию, нашлось без труда. Книга вышла летом 1967 года и до какой-то степени сбила нараставший ажио­таж. Виталий Евгеньевич получил немалый гонорар и повестку в канадский суд. Авторитет Луи в глазах советской власти вырос...*

Луи рассказывал Сергею Хрущеву, что у него установились до­верительные отношения с самим Андроповым. Они встречались, но не в служебном кабинете председателя КГБ, а в неформальной обстановке.

Виктор Луи провернул и комбинацию с отправкой за границу мемуаров Никиты Сергеевича Хрущева.

«Луи, — пишет Сергей Хрущев, — предложил изъять из текста упоминания, способные вызвать слишком большое раздражение у Бреж­нева или других членов политбюро. Это в основном касалось крайне редких упоминаний о них самих и некоторых одиозных фактов — таких, как помощь супругов Розенберг в овладении американскими атомными секретами, кое-какие «секреты», касающиеся ракет...»

Сергею Хрущеву Луи сказал, что заручился согласием Андропо­ва — во время одной из встреч рассказал ему свой план. Председа­тель КГБ идею одобрил. Забавная деталь. Луи предложил Андропову прочитать записки Хрущева, уверенный в том, что тот заинтересует­ся. Но Андропов, учыбнувшись, отказался.

Юрий Владимирович разыгрывал свою комбинацию. Он, видимо, понял, что помешать выходу хрущевских воспоминаний на Западе не­возможно, поэтому принял предложение Луи повторить историю с кни­гой Светланы Аллилуевой. Но не хотел быть напрямую причастным к этой истории.

25 марта 1970 года Юрий Андропов отправил в политбюро за­писку:

«В последнее время Н.С. Хрущев активизировал работу Но под­готовке воспоминаний о том периоде своей жизни, нала он занимал ответственные партийные и государственные посты. В продиктованных воспоминаниях подробно излагаются сведения, составляющие исключи­тельно партийную и государственную тайну... Раскрывается практика обсуждения вопросов на закрытых заседаниях политбюро ЦК КПСС.

При таком положении крайне необходимо принять срочные меры оперативного порядка, которые позволяли пи контролировать работу Н.С. Хрущева над воспоминаниями и предупредить вполне вероятную утечку партийных н государственных секретов за границу. В связи с ним полагали бы целесообразным установить оперативный негласный контроль над Н.С. Хрущевым и его сыном Сергеем Хрущевым...

Вместе с тем было бы желательно, по нашему мнению, еще раз вызвать Н.С. Хрущева в ЦК КПСС и предупредить об ответственности за разглашение и утечку партийных и государственных секретов и по­требовать от него сделать в связи с этим необходимые выводы...»

За Хрущевым и его сыном следили постоянно. Все разговоры Никиты Сергеевича записывались. Сотрудники КГБ взялись за Сергея Хрущева, требуя отдать им все экземпияры отцовских воспоминаний. В общении с чекистами ему пришлось пережить немало неприятных минут. А рукопись тем временем отправилась за океан. Луи сам подписал до­говор с американским издательством. Ему же причитался и гонорар.

Над переводом рукописи Хрущева на английский язык работал молодой советолог Строуб Тэлбот, друг Билла Клинтона и будущий первый заместитель Государственного секретаря Соединенных Штатов. После выхода мемуаров Хрущева чекисты опять взялись за Сергея. А от Никиты Сергеевича потребовали объяснений в ЦК. Разговор на по­вышенных тонах ускорил его кончину.

И только Луи наслаждался жизнью...

Громыко ничего этого не знал. Корниенко объяснил министру, что за человек Виктор Луи, и предположил, что кто-то в КГБ дей­ствительно пытается обзавестись собственным каналом связи с Белым домом — «в порядке конкуренции» с Министерством иностранных дел. Андрей Андреевич конкуренции на своем поле не терпел. Он позвонил Андропову и зачитал ему телеграмму посла Добрынина, раздраженного намерением КГБ прислать в Вашингтон какого-то «теневого посла».

Юрий Владимирович тут же устроил показательную разборку. Соединился с начальником разведки Крючковым. Тот поклялся, что первое главное управление не использует Виктора Луи.

Опытный Корниенко шепнул министру, что с Луи работает не разведка, а контрразведка. Громыко попросил Андропова задать тот же вопрос второму главку. Начальника управления не оказалось на месте. Его заместитель уне ренно доложил председателю КГБ, что контрразведчики к этому не причастны. При этом проявил детальное знание предмета, сообщив, что у Виктора Луи сломана нога и он во­обще никуда лететь не может.