Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Отто Вильгельмович Куусинен родился в 1881 году, окончил университет в Хельсинки. Он баловался стихами (как и Андропов), играл на пианино и даже сам сочинял музыку. После университета Ку­усинена приглашали занять должность директора театра. Но он отка­зался. В 1904 году он присоединился к финским социал-демократам, к моменту революции в Москве возглавил исполком социал-демократиче­ской партии. В ночь на 28 января 1918 года отряды Красной гвардии вошли в Хельсинки. Куусинена включили в состав Совета народных уполномоченных, то есть правительства Финляндской рабочей республики. Юг страны на несколько месяцев перешел под управление коммунистов.

Но республика была жестоко подавлена с помощью немецкого экспедиционного корпуса, Куусинен, которому грозил расстрел, скры­вался в квартире молодой женщины по имени Айно Сарола. Между ними возник роман. Куусинен писал ей стихотворные послания... Айно оставила первого мужа и последовала за Куусиненом в Москву, где Отто Вильгельмович стал одним из основателей финской компартии, созданной эмигрантами.

Куусинен сделал большую карьеру в Исполкоме Коминтерна, Его должность в разные годы называлась показному, но на протяжении по­чти двух десятилетий он неизменно состоял в руководстве Коминтер­на. Владевший несколькими языками, Куусинен проворачивал огромный объем бумажной работы. Штаб мировой революции. Исполком Коминтер­на, со временем превратился в министерство по делам компартий с колоссальным документооборотом.

В бывшем центральном партийном архиве я просмотрел многие десятки толстенных папок — материалы секретариата Куусинена. В основном это донесения компартий с оценкой обстановки в своих странах, просьбы дать политические инструкции, помочь деньгами и принять на учебу местных активистов. Куусинен с его финским темпе­раментом держался крайне осторожно. Это был бледный, застенчивый и работящий человек, говоря словами одного из коминтерновцев.

Куусинен — один из немногих крупных иностранных коммунистов в Москве, кто уцелел. Зато он не жалел других: «Когда кто-либо из работников Коминтерна и его секций вставал на путь оппозиции про­тив линии ЦК ВКП(б) (а таких было много), я выступал против них и активно участвовал а борьбе Коминтерна в поддержку линии ЦК ВКП(б), линии товарища Сталина».

Защищать от несправедливых наветов, спасать от беды Кууси­нен никого не стал. Зато вождь не тронул Куусинена. Они с женой получили квартиру в знаменитом Доме на набережной, летом жили на даче в Серебряном Бору, в отпуск отправлялись на юг, где однажды проведи несколько иней вместе со Сталиным.

Но жену Отто Вильгельмович потерял.

Айно Куусинен разочаровалась и в муже, и в Коминтерне, и в советской власти. Она нашла повод и возможность уехать из Совет­ского Союза хотя бы на время. В январе

1931 года она отправилась в Соединенные Штаты — вести партий­ную работу среди финнов, эмигрировавших за океан. В 1933 году перешла на работу в советскую военную разведку, и ее командировали в Японию. В конце 1937 года она получила приказ вернуться в Моск­ву. Айно приехала. 1 ян-паря 1938 года ее арестовали.

Следователи требовали от нее сказать, что Куусинен — ан­глийский шпион. Она показаний на мужа не дала. Год шло следствие, еще восемь лет Айно провела в воркутинских лагерях. Вышла на сво­боду, а в 1949 году ее опять посадили и выпустили только после смерти Сталина. Отто Вильгельмович пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь.

«Никакие кремлевские архивы, — писала Айно Куусинен, — даже если их когда-нибудь откроют, не смогут дать объективного пред­ставления о характере Куусинена, его личности. Куусинен всегда оставался для советской власти чем-то инородным. Он был иностранец, родился не на русской земле, знал шведский и немецкий, читал по-французски. Но по-русски до последнего говорил с сильным акцентом, речь всегда выдавала в нем иностранца.

А может, это и было его главным преимуществом?

Он устраивал Сталина еще и тем, что всегда оставался в тени.

Его как иностранца многие вещи в России не трогали. Он без­различно относился к строительству коммунизма в России, к вопросам экономики и политики: трагедия коллективизации, террор, аресты не­виновных — все прошло мимо него.

Он был всегда нужен тем, кому принадлежала власть, точно знал, как надо обращаться с новым господином. Поэтому он и выжил в годы террора.

Он всегда держал нос по ветру, с легкостью изменял бывшим своим друзьям. Я не смогла вспомнить ни одного случая, когда бы Куусинен помог кому-нибудь в беде. Отто отказывался помогать даже в мелочах. Один из старых товарищей после своего ареста передал через кого-то из знакомых просьбу, чтобы ему прислали немного мыла и теплое белье — у него был ревматизм. Отто посоветовал ничего не посылать.

У Отто никогда не было близких друзей. Многим финнам, своим товарищам по партии, он помог скатиться в пропасть. Когда опас­ность нависала над самим Отто, чувства и эмоции для него не суще­ствовали.