Юрий Чурбанов

Юрий Михайлович Чурбанов перешел из комсомола в систему МВД СССР – заместитель начальника политотдела Главного управления исправительно-трудовых учреждений МВД СССР (1967—1971 гг.). Сам он об этом вспоминал в своих мемуарах:

«Меня назначили заместителем начальника политотдела мест заключения РСФСР. После комсомола эта работа еще долго казалась мне чересчур академичной, «бумажной», очень хотелось живого и разностороннего общения, к которому я привык, не хватало задора, что ли, но вместе с тем накапливался и первый профессиональный опыт. Я почти безвылазно бывал в местах лишения свободы, объехал многие зоны.

Тогда это были другие колонии, чем теперь. Разница довольно существенная. На месте «общежитий», где сейчас живут зэки, тогда стояли бараки-развалюхи, там было полно клопов и крыс. На территории колоний я крайне редко видел деревья, хотя это средняя полоса, а не пустыня. А офицерский состав, работающий здесь, в основном составляли люди, не нашедшие себя «на гражданке». У них был только один выход – устроиться туда, где нужны хорошие кулаки, – жутко что было.

Еще когда я работал помощником начальника по комсомолу мест заключения Московской области, хорошо помню свою первую командировку в Серпухов. Добрался туда уже под вечер, электричкой, начальник тюрьмы – полковник, бывший фронтовик – встретил меня неласково и говорит: «Ладно, уже поздно, я пойду домой, а завтра встретимся и поговорим». – «Хорошо, – отвечаю, – а я пока что познакомлюсь с комсомольской организацией» (по нашим данным, тюремная организация ВЛКСМ плохо платила комсомольские взносы). Встретился, разобрался – вид у этих надзирателей жалкий, одежонка неважная, ну что тут скажешь, честное слово… Наступила ночь. А где спать? Ведь никто тебе гостиницу не закажет. В кабинете начальника стоял кожаный диван, там я и расположился: дали мне подушку, укрылся шинелью, заснул.

Тут еще вот какое дело: в тюрьме была, конечно, своя контрольно-надзирательская служба, но прибывший из Москвы, из политотдела, офицер для них был в эту минуту старшим начальником. Случись что, решение принимать именно мне. И вот ночью я просыпаюсь от страшного шума. Что такое? Вбегает насмерть перепуганный дежурный помощник начальника следственного изолятора (ДПНСИ) и докладывает: в одной из камер бузят заключенные, надо срочно что-то делать. А я – первый раз в тюрьме, зэков сроду в глаза не видел, и вот мы идем по этим коридорам, мат стоит такой, что невозможно передать, причем, кто хлеще матерился, надзиратели или зэки, это еще спросить надо.

Оказывается, кто-то из зэков обиделся, чего-то им не дали, вот они и «восстали». Ну, успокоили их как-то, я лег спать, хотя заснуть не удалось. Утром пришел начальник тюрьмы, ему доложили все как есть… «Ладно, – говорит он, – разберемся». Остаемся мы вдвоем. «Ну как, страшно было?» – спрашивает. «Конечно, – говорю, – тюрьма бузит!» – «Да это не тюрьма, это же мы тебя проверяли!» Я так и сел… «Ну и шуточки, – говорю, – у вас тут..». А он смеется, хотя я понимаю этого старого фронтовика: он войну прошел, а я для него мальчишка, молокосос… Не знаю, конечно, точно, но мне кажется, что зэков тогда у нас было больше, чем сейчас. Вот так, изо дня в день, я проработал три года, занимаясь вопросами пропаганды и агитации, идейного воспитания как личного состава, так и заключенных».

Годы брака «ГАЛИНА + ЮРИЙ»

1970. Рашидов

В 1970 году Щелоков на имя краснодарского никелировщика В. Попова, своего тестя, приобрел в Болшево каменный двухэтажный дом Эмиля Горовца. Особняк c приусадебным участком, различными надворными постройками и даже птичником. По договору купли-продажи эмигрировавшему певцу выплатили… 20 тысяч рублей. На самом деле – около четверти миллиона. Плюс силами МВД усадьба была оттюнингована.

А когда тесть, простой краснодарский рабочий, должен был выйти на пенсию, его (в возрасте 64 лет!) назначили заместителем начальника хозяйственного отдела УВД Краснодарского края, присвоив звание майора внутренней службы. Ну а через год, согласно законодательству, Попова уволили. Но пенсию он получил не 87 рублей, как легко можно догадаться.

В этом же году министр, по словам биографа министра Сергея Кердова, «желая помочь опальной Вишневской, пробивает ей орден Ленина».

***

Из материалов дела:

«Начиная с 1970 г. Яхъяев – согласно материалам следствия – уже стал систематически, ежегодно давать Щелокову взятки».