Юрий Долгорукий

В этот момент сама природа, казалось, пришла к нему на помощь. В полдень внезапно небо заволокло тучами и наступила такая мгла, что ничего нельзя было увидеть дальше конца копья. К тому же начался проливной дождь с резкими порывами ветра. Войска продвигались буквально на ощупь, на время потеряв из виду друг друга. Когда мгла спала и небо прояснилось, оказалось, что обе рати расположились на противоположных берегах небольшого озера, образованного рекою. Крылья обеих ратей почти смыкались, и между воинами начались стычки: «и тако бьяхутся на крилех полком от обоих, а самем полком нелзе бы съехатися».

К вечеру Юрий опять отступил. В этом не было проявления трусости, вопреки мнению отдельных историков, но было прежнее желание дождаться Владимирка и начать сражение в выгодных для себя условиях. Однако действовал Юрий не вполне осмотрительно. Он отвел свое войско за болотистую речку Малый Рутец (приток Великого Рута) и встал на ночевку. От войска Изяслава его должна была отделять какая-то «грязина» — надо полагать, труднопроходимая болотистая местность, топь. Но и Мстиславичи не отставали. Они со своими войсками обошли озеро и зашли за позиции Юрия, «хотяче ся бити с ним». Оба войска заночевали друг напротив друга, на расстоянии чуть больше одного стрелища (полета стрелы).

Утром в субботу, на рассвете, оба войска изготовились к битве. Юрий повелел в своем полку ударить в бубны и вострубить в трубы. В ответ раздались звуки бубнов и труб из противоположного лагеря. Юрий со своими сыновьями, а также Владимир Давыдович и оба Святослава — Ольгович и Всеволодович — вместе с половцами, «доспевше полкы своими», двинулись к верховьям Малого Рутца. Изяслав, Ростислав и Вячеслав во главе своих полков пошли им навстречу. Однако Юрий по-прежнему лишь демонстрировал готовность биться, отнюдь не желая начинать сражение по-настоящему. Он еще раз попытался уклониться от битвы и уйти к Великому Руту, «не хотяче ся бити, но хотяху… ждати Володимира Галичьскаго». Но этот маневр уже не мог удаться — сражение сделалось неизбежным.

Видя, что Юрий поворачивает от них, Мстиславичи пустили в дело легковооруженных стрелков — «черных клобуков» и русских. Те обрушились на арьергард отступающей рати: «начата наездити в зад полков [и] стрелятися с ними и почаша у них возы отъимати». Юрий и союзные князья вынуждены были принять бой: «видивше, оже нелзе им за Рут перейти… и тако оборотячеся полкы своими и сташа противу им».

Первым из Юрьева войска в сражение вступил князь Андрей Юрьевич. Летописец и на этот раз особо отмечает его распорядительность и личное мужество: «Андреи поча рядити (устраивать. — А.К.) полк отца своего, зане бе старей тогда в братье». Видя, что половцы остались сзади и колеблются, он устремился к ним: «и к тем гнав и укрепле е на брань». А оттуда «въеха в полк свои и укрепи дружину свою». Когда же битва началась, Андрей «възмя копье, и еха на перед, и съехася переже всих, и изломи копье свое». В пылу схватки под князем ранили коня в ноздри, так что конь начал «соватися (метаться. — А К.) под ним, и шелом спаде с него, и щит на нем оторгоша», но «Божьем заступлением и молитвою родитель своих» князь Андрей и на сей раз «схранен бе без вреда».

Но князь Изяслав Мстиславич не уступал Андрею ни личной отвагой, ни тем более рассудительностью и умением расположить войско и выбрать направление удара. Перед самым началом битвы он послал по всем своим полкам с таким повелением: «Зрите же на мои полк, а како вы пойдет мои полк, тако же и вы пойдите». В тогдашней военной практике это было, по-видимому, в обычае, ибо только таким способом можно было обеспечить согласованные действия значительных масс людей. Изяслав также первым вступил в сражение: «въеха… один в полкы ратных и копье свое изломи, и ту секоша и в руку и в стегно (бедро. — А.К.), и бодоша и с того… с коня». Раны, полученные князем, оказались весьма серьезными: «изнемагаше велми с ран, зане ишел бе кровию». Он так и не смог закончить сражения и остался лежать на поле боя среди раненых. Случилось так, что Изяслав едва не погиб от своих же, когда сражение уже закончилось. Впрочем, об этом чуть позже.

«Бысть сеча зла и крепка» — так пишет о побоище на Руте киевский летописец. «Бог же и Святая Богородица и сила честнаго Животворящаго хреста поможе Вячеславу, и Изяславу, и Ростиславу, и ту победиша Гюргя». (Оговоримся, правда, что Вячеслав, «старости деля», лично не принимал участие в сражении и расположился поодаль; его полками распоряжались Изяслав с братьями.) Первыми из Юрьевой рати бежали половцы. Они хороши были при преследовании неприятеля, захвате добычи, но совершенно не отличались стойкостью и не годились для правильного сражения. Несмотря на все усилия князя Андрея Юрьевича, пытавшегося «укрепить» их «на брань», кочевники покинули поле боя, не пустив даже и по стреле в сторону неприятеля. За половцами последовали черниговские Ольговичи, а за ними — и сам Юрий со своими сыновьями.