Юрий Долгорукий

Скорее, в действиях Мономаха можно увидеть следование традиции, обычаю, не терпящему излишней торопливости. Он не готов был откликнуться на первый же зов, не будучи уверен в том, что его действительно желают видеть в Киеве. И лишь повторная просьба киевлян, точнее, их мольба о помощи, позволяла ему диктовать свою волю, воссесть на «златой» киевский стол в качестве полновластного князя.

И эта повторная просьба-мольба не заставила себя ждать. Из последующего описания торжественной встречи Владимира Мономаха в Киеве явствует, что инициатива его приглашения исходила прежде всего от церковных кругов, и в частности от киевского митрополита грека Никифора, занявшего кафедру в декабре 1104 года. Летопись приводит слова, с которыми киевские «мужи» обратились к Владимиру: «Пойди, княже, Киеву; аще ли не поидеши, то веси, яко много зло уздвигнеться: то ти не Путятин двор, ни соцьких (сотских. — А.К.), но и жиды грабити, и паки ти поидуть на ятровь твою (княгиню Святополкову. — А.К.), и на бояры, и на манастыре, и будеши ответ имел, княже, оже ти манастыре разъграбят». Теперь приход князя в Киев становился уже не его личным делом, не исполнением его давней мечты, но благом для всего «христианского рода», спасением для киевских церквей и монастырей. И, напротив, промедление оказывалось грехом, за который князь должен был держать ответ на Страшном суде.

Владимир вступил в Киев 20 апреля 1113 года. «Усретоша же и митрополит Никифор с епископы и со всими кияне с честью великою, седе на столе отца своего и дед своих, и вси людье ради быша, и мятежь влеже (утих. — А.К.)». Но для того, чтобы мятеж и в самом деле утих, необходимо было принять неотложные меры, способные успокоить народ. Именно такой мерой стал «Устав Владимира Всеволодовича», вошедший в состав «Русской Правды» — свода законов, действовавших на территории Руси до конца XV века. По этому уставу ограничивалось ростовщичество — страшный бич, грозивший разорением и долговым рабством сотням, если не тысячам простых киевлян и жителей других городов.

Киевское княжение Владимира Мономаха продолжится двенадцать лет. Все эти годы он будет прочно удерживать в своих руках все нити управления страной и ни разу не даст усомниться в своем праве руководить действиями подвластных ему князей. По-прежнему будет вести он наступательную войну против половцев — теперь уже посылая против них своих воевод или сыновей; по-прежнему будет пресекать малейшие попытки неповиновения со стороны младших князей — своих двоюродных или троюродных племянников.

В конце января 1116 года в союзе с Давыдом Святославичем и другими князьями Владимир начнет войну против минского князя Глеба Всеславича. Сам Владимир осадит Минск, а его сыновья захватят ряд городов Глеба. Последний будет вынужден просить о мире. Примечательно, что, по словам летописца, Владимир согласится на мир, не желая проливать кровь в дни Великого поста. Глеб выйдет из города с детьми и дружиной и поклонится Владимиру; «и молвиша речи о мире, и обещася Глеб по всему послушати Володимера». Впрочем, христианские добродетели не помешают Владимиру спустя три года расправиться с минским князем. В 1119 году за какую-то провинность он отберет у него Минск, а его самого приведет в Киев. Здесь Глеб и умрет в заточении 13 сентября того же года.

Еще больших сил потребует от Мономаха борьба с владимиро-волынским князем Ярославом Святополчичем. Как сын «старейшего» Святополка, Ярослав, по-видимому, рассчитывал после смерти Владимира занять «златой» киевский стол. Однако это не входило в планы Мономаха. Он еще при жизни подготовит передачу киевского стола своему старшему сыну Мстиславу, выведя его из Новгорода в ближний к Киеву Белгород. Ярослав правильно поймет смысл действий своего дяди; это и послужит причиной разрыва между князьями. Летом 1117 года Владимир двинет против Ярослава огромную рать, в состав которой, помимо его собственных полков и полков его сыновей, войдут полки князя Давыда Святославича, князей Ольговичей (сам Олег скончается в августе 1115 года), а также Володаря и Василька Ростиславичей. После двухмесячной осады Владимира-Волынского Ярослав будет вынужден просить Мономаха о мире. «Ярославу покорившюся и вдарившю челом перед строем (дядей. — А.К.) своим Володимером, и наказав (поучил его. — А.К.) Володимер о всем, веля ему к собе приходити, “когда тя позову”. И тако в мире разидошася…» Однако конфликт между дядей и племянником далеко не будет исчерпан. В следующем году Ярослав прогонит свою жену, внучку Мономаха, что не могло быть расценено иначе как объявление войны. Владимир вновь двинет свои войска в Волынскую землю, но на этот раз обойдется без кровопролития. Не получив поддержки собственных бояр, Ярослав бежит в Венгрию, а затем в Польшу, где укроется у своего зятя, польского короля Болеслава III Кривоустого.