Читаем Юрий Долгорукий полностью

Еще один храм во имя своего небесного покровителя Юрий поставил во Владимире на Клязьме. Основываясь на противоречивых показаниях источников, исследователи датируют его по-разному: 1128, 1130, 1148, 1152 или 1157 годом. Последняя дата приведена в так называемой Летописи Авраамки (XV век){283}. Н. Н. Воронин считал ее наиболее вероятной: архитектурные особенности памятника, по его мнению, подтверждают, что он был построен позже других Юрьевых храмов{284}.

Георгиевская церковь и здесь соседствовала с новым княжеским двором, также построенным Юрием Долгоруким. «Для Юрьева княжеского двора и храма, — пишет Н. Н. Воронин, — было выбрано исключительно красивое место на южной кромке береговых высот к западу от Среднего города (древнейшей крепости Владимира, так называемого «города Мономаха». — А.К.) — там, где склон образует амфитеатрообразную впадину. Отсюда открывался широкий кругозор на Клязьму, заречные поймы и лесные дали, а сам храм, выдвинутый на край городских холмов, был виден издалека»{285}.

До нашего времени храм не сохранился. Он был существенно перестроен в XVI—XVIII веках, а после пожара 1778 года полностью разобран. На его месте из камня разобранного храма была выстроена существующая церковь в формах провинциального барокко. Однако археологи установили, что новое здание точно поставлено на основание древних стен. Это дало возможность мысленно реконструировать прежний храм: по своему внешнему облику и размерам (17,9 х13,8 метра) он не сильно отличался от церквей в Кидекше, Юрьеве и Переяславле Новом.

Между прочим, строительство, предпринятое Юрием Долгоруким в последние годы жизни во Владимире на Клязьме, по-видимому, опровергает предположение исследователей о том, что этот город принадлежал его сыну Андрею. Юрий имел здесь свой двор и поставил рядом с ним церковь во имя своего святого — а значит, считал Владимир безусловно своим городом.

* * *

Основываясь на материалах археологических изысканий, исследователи называют и другие города, предположительно построенные Юрием Долгоруким в Суздальской земле: Звенигород на реке Москве, Перемышль на Моче, Микулин на Шоше, Городец Радилов на Волге{286}.[100] Насколько эти предположения верны, сказать трудно: никакими данными письменных источников о существовании названных городов в годы княжения Юрия мы не располагаем (за исключением, может быть, Городца на Волге; но об этом чуть ниже).

Зато нам известны обстоятельства и точная дата основания еще одного города, построенного Юрием. Это Дмитров на реке Яхроме, на западе Суздальской земли.

Город был основан Юрием осенью 1154 года, незадолго до его окончательного ухода из Суздальской земли. «Того же лета родися Юрью сын Дмитрии, — читаем в летописях, — бе бо тогда (в некоторых летописях добавлено: «в полюдии». — А К.) на реце на Яхроме и со княгинею. И заложи град во имя его, и нарече и Дмитров, а сына нарече Всеволодом»{287}.[101] Автор позднейшего Тверского летописца называет и точную дату рождения младшего сына Юрия Долгорукого — 19 октября; «сей есть Всеволод всем рускым нынешним княземь отець, зовомый Великое Гнездо», — разъясняет он{288}. Свое крестильное имя Всеволод получил в честь святого великомученика Димитрия Солунского, память которого празднуется 26 октября, то есть ровно через неделю после названного в летописи дня рождения княжича. Этому же святому был посвящен и город, заложенный Юрием Долгоруким на месте рождения княжича.

Крепость Дмитрова занимает небольшой холм, несколько в стороне от Яхромы. С севера и запада ее прикрывали болотистые луга; почти под самым валом течет небольшой проток Старая Яхрома, который в древности был доступен небольшим судам{289}.

Конечно, работы по строительству нового города должны были развернуться позднее — уже после ухода Юрия на киевский стол зимой 1154/55 года. Но строительство Дмитрова стало составной частью обширного плана суздальского князя по укреплению и централизации своей земли. Новый княжеский город прикрывал подступы к Клязьме и центральным районам княжества с северо-запада — со стороны враждебных Смоленска и Новгорода. Очевидно, он должен был стать и центром княжеского и боярского землевладения.

Как и многим другим построенным Юрием городам, Дмитрову была уготована долгая и славная история. Впоследствии он станет центром самостоятельного княжества и будет играть важную роль в политической жизни Русского государства XIII—XV веков.

Ну а еще об одной крепости, построенной Юрием Долгоруким незадолго до своей смерти, а именно о Москве, речь пойдет ниже. Строительство деревянного московского кремля в 1156 году было связано с новым этапом в жизни Юрия Долгорукого, когда он, будучи уже великим киевским князем, враждовал с черниговскими и рязанскими князьями, а потому заботился прежде всего об укреплении юго-западных границ своего княжества.

ЧЕРНИГОВСКАЯ ВОЙНА

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное