Юрий Гагарин

Как почти и везде, мы, конечно, никогда уже не узнаем окончательной правды. Даже не о том, был ли спуск с пресловутым «кардибалетом» — когда он в течение десяти минут в спускаемом аппарате ощущал примерно то же самое, что белье в стиральной машине, работающей в режиме «отжим», — аварийным или плановым. Интересны ведь не только сбои техники, но и «психология»: когда он входил в ракету, о чем он думал? О вечности? О коммунизме (влепил ведь про коммунизм в частном предполетном письме жене, когда писал о детях, — «вырасти людей достойных нового общества — коммунизма», никто его за язык не тянул)? О том, что случится с дочерьми, если он не вернется? О том, что уже завтра сможет купить себе «Волгу»? О том, как будет развлекаться на двенадцатый, например, день полета — если тормозная установка не сработает, за атмосферу корабль так и не зацепится, а запас еды, воды и кислорода — закончится? Или он был такой человек, что ни о чем особенном даже и не задумывался: приказали — надо выполнять: «как учили»? Или же просто, как гоголевский Селифан, долго почесывал у себя рукою в затылке? «Бог весть, не угадаешь. Многое разное значит у русского народа почесыванье в затылке». Скорее всего, ему просто было ужасно страшно. Представьте себе, что вас через полтора часа временно аннигилируют, чтобы переправить в будущее на машине времени. Да, с собачками такое уже делали, и вроде вернулись они такими же, как были — вроде; но ведь у них не спросишь. А вот маршал Неделин решил посидеть на табуретке недалеко от ракеты, точно такой же, — и что с ним произошло? Гагарин должен был улечься внутри ракеты.

В мультфильме «Белка и Стрелка» (где Гагарина нет — но, говорят, был: Белка и Стрелка встречают коллегу на Внуковском аэродроме и — снизу, со своего уровня — видят, как по дороге у него развязывается шнурок; затем эту сцену якобы вырезали по цензурным соображениям, чтобы не очернять светлую память о Юрии Алексеевиче), оказавшись в космосе, «звездные собаки» сначала встречают первый, запущенный за три года до них спутник (и меняют в нем батарейку, как в карманном фонарике: очень трогательно, на нем тут же начинает пульсировать красная пятиконечная звезда), а затем, после ряда необдуманных действий Стрелки, тушат пожар на борту, попадают в пояс астероидов и обнаруживают в дальнем отсеке таинственного незнакомца. Сценаристов можно понять — полет оказывался кульминацией истории об отважных существах, и просто показать то, что было на самом деле — лежат себе привязанные к креслицам подопытные животные, которых подташнивает от ужаса, — значило напрочь убить всякий драматизм. Собственно, встреча со спутником или (вариация) с кораблем Лайки — общее место всех наивно-лубочных историй про космическое путешествие выдуманных персонажей. Корабль с Лайкой встречают герои польского мультипликационного сериала «Лёлек и Болек». На спутник натыкается персонаж шведского писателя Свена Нурдквиста кот («котонавт») Финдус. Детям нравится, что они обнаруживают в космосе не просто бесконечную пустоту, а нечто такое, о чем уже слышали — например, ранее запущенные аппараты.

Было ли что-то подобное у Гагарина? Не повезло ли ему — как Лёлеку, Болеку и Финдусу — наткнуться на первый королёвский спутник? Конечно, нет. На самом деле, на не слишком высоких орбитах аппарат не летает в космосе вечно, а в какой-то момент цепляется за земную атмосферу, притормаживает, опускается еще ниже — пока, наконец, притянутый земной гравитацией, не обрушивается на землю (сгорая, опять же, в атмосфере, если у него нет защитной термооболочки).

Таким образом, он не встретил там никого и ничего; потому что полетел туда, где не было никого и ничего; в никуда.

Произошло ли с ним — там — нечто драматическое?

Вплоть до самого спуска — нет; ну, упустил карандаш, ну, пленка в магнитофоне кончилась, перемотал не до конца, подумаешь; но каждую секунду могло произойти такое, что хватило бы на три сценария. Оставим сейчас на минуту в покое основную тему (знаете-каким-он-парнем-был) и подумаем про другое: знаете-что-этому-парню-там-грозило?

Мы даже не станем рассматривать пресловутый «кирпич на голову» (притом что в космосе никакого кирпича не надо — в корабль, летящий на скорости 28 тысяч км/час, врезается однограммовый метеорит — который тоже не просто болтается посреди нигде, а движется, например, еще быстрее, происходит микровзрыв — и возникает дыра метр в диаметре; это если однограммовый; и в этом сценарии нет ничего слишком невероятного).

Ну вот, например, пожар на борту. Многим это предположение покажется нелепостью (ну с какой стати вдруг пожар: что он, с сигаретой в руке там, что ли, заснет?), однако тут надо понимать, что никто ведь не знал, как именно поведут себя электроприборы в невесомости, не начнут ли искрить — а учитывая размеры помещения и возможную закислороженность среды — это означало взрыв и, по сути, переход тела в молекулярное состояние.