Юрий Гагарин – человек-легенда

При переходе к невесомости и полете в этом состоянии показатели сердечно-сосудистой и дыхательной систем последовательно приближались к исходным значениям. Так, уже на десятой минуте невесомости частота пульса достигла 97 ударов в минуту, дыхания – 22. Работоспособность не нарушилась, движения сохранили координацию и необходимую точность.

На участке спуска, при торможении аппарата, когда вновь возникали перегрузки, были отмечены кратковременные, быстро преходящие периоды учащения дыхания. Однако уже при подходе к Земле дыхание стало ровным, спокойным, с частотой около 16 в минуту.

Физиологические пробы. 1967 г.

Через три часа после приземления частота сердечных сокращений составляла 68, дыхание – 20 в минуту, т. е. величины, характерные для спокойного, нормального состояния Ю. А. Гагарина.

Все это свидетельствует о том, что полет прошел исключительно успешно, самочувствие и общее состояние космонавта на всех участках полета было удовлетворительным. Системы жизнеобеспечения работали нормально.

Иностранцы о полете

ЧЕХОСЛОВАЦКИЙ ПИСАТЕЛЬ ИРЖИ ПЛАХЕТКА

Трудно писать для истории. Я не раз пытался это сделать, но оставил – не получается. Комкаю недописанный лист: оставляю историю историкам, буду писать для тебя, мой современник. Мои мысли с трудом ложатся на бумагу, застревая как слова в горле, сдавленном от волнения.

Четырнадцатого апреля на Внуковский аэродром, расположенный на юго-западе от Москвы, съехалось несколько тысяч человек. На огромном бетонном пространстве свободной от народа оставалась прямоугольная площадка, вполне достаточная по своим размерам для парада танковой дивизии. Через эту площадку протянулась красная ковровая дорожка – словно конец нити из клубка Ариадны, которая безошибочно привела первого космонавта из лабиринта Галактики прямо в сердце мира – в Москву.

Вместе с тысячами людей я увидел его впервые. Он вышел из самолета и четким быстрым шагом направился по красной дорожке, как по знакомой тропинке к родному дому. Так сын возвращается с фронта и видит на пороге побеленной хаты мать, прижимающую платок к глазам.

Россия, страна большого сердца, глаза твои в этот миг увлажнились от волнения. Теперь, когда люди знали, что все обошлось благополучно, они вздохнули с облегчением: их тревога и опасения уступили место гордости и восторгу.

Красная площадь приветствует первого космонавта

Герой был смущен оказанным ему вниманием, ведь ему казалось, что он сделал то, что сделали бы многие другие.

С каким облегчением он сел в машину, которая должна была увезти его от места большого ликования, хотя, конечно, скрыться от радости, охватившей миллионы, было невозможно. Путь героя от аэродрома до Красной площади занял примерно столько же времени, сколько продолжался полет вокруг земного шара. Толпы людей заполнили улицы, чтобы вознаградить космонавта за полтора часа одиночества в безвоздушном пространстве.

И герой почувствовал, что только сейчас он на самом деле приземлился.

Если Москву по праву называют сердцем мира, то Красная площадь – ее самое заветное место. Теперь тут стоял первый космонавт, победоносный Икар.

Закинув голову, я смотрел на него. Это была очень удобная позиция. На фоне неба он выступал передо мной совсем маленьким и одновременно огромным. Мне было хорошо видно лицо Гагарина, и я не сводил с него глаз.

Больше всего на меня произвели впечатление улыбка героя и тот жест, которым он отвечал на приветствия и восторженные крики людей.

Юрий Гагарин был первым, оторвавшимся от этой земли. Первым из своего крестьянского рода, первым из всего человечества. Крестьянский сын, который научился управлять космическим кораблем.

В русских былинах говорится, что каждый из богатырей, вернувшихся в Киев, был зван на пир. Я вспомнил об этом, когда получил белый картонный квадратик – пригласительный билет.

Ю. А. Гагарин благодарит соотечественников за теплый прием

После чествования на улицах города, где народ ликовал по случаю благополучного возвращения космонавта, герой был приглашен на прием в Кремль. Вместе с ним были приглашены и его друзья, великие волшебники и маги, построившие космический корабль, и послы многих и многих иностранных государств. Произносилось немало тостов, однако герой в отличие от своих былинных предшественников, не пьянел от меда. Когда за рояль сел Гилельс, Юрий, склонив голову, слушал его с величайшим вниманием и сосредоточенностью. Я смотрел на него и стремился понять, какой огромный груз поднимал в своем сердце герой, устремляясь в космос. Он, безусловно, брал с собой и песню матери, и пение птиц, и сонату Бетховена…

Народ ликует

Как по-особому, наверное, звучала эта музыка для него теперь, когда он вернулся из далекой звездной тишины!

Сразу, как только представилась возможность, я спросил его: «С какими чувствами вы шагнули из космоса на родную землю?»