Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

Елена Фёдоровна уже догадалась, чей он, и вошла в четвертый класс вместе с потерпевшим. Все дружно встали и открыто, в сознании собственной невинности, со спокойным любопытством смотрели на вошедших. Одна только пара глаз упорно не поднималась от пола.

– Ну, что ж, ребята, – начала Елена Фёдоровна, – вы ушибли Фёдора Дмитриевича, а могло случиться еще хуже. Просто не знаю, как теперь и быть! Не могу даже представить, кто из вас мог принести в школу этот самолет? А главное, бросить из окна. Самолеты надо испытывать в поле, на ровном месте. И если это хороший самолет, то он полетит вверх, а не вниз.

Козлов поддакивал:

– Будь он чуток побольше, у меня на голове получилась бы целая рана!

Тогда Юра не выдержал, вышел из-за парты.

– Это мой самолет, – прошептал. – Простите.

Ему сделали еще несколько упреков, а когда собрались уходить, он догнал Елену Фёдоровну, тихо спросил:

– Вы отдадите мне его?

Елена Фёдоровна замялась.

– Знаешь, Юра, лучше пусть останется у нас в учительской. Это ведь модель, ее надо поберечь.

Юра вздохнул: ему было так жалко своего самолетика…»

Можно ли говорить на основании этого эпизода, что юный школьник сохранил свою мечту о полете, которую заронили ему в душу предвоенные рассказы о героических пилотах и аварийная посадка «ЛаГГа» под Клушино? Можно, но с той оговоркой, что такая мечта не была чем-то особенным: профессия военного летчика оставалась в глазах молодежи одной из престижнейших, о ней мечтали многие, но вряд ли кто-нибудь, включая Гагарина, всерьез готовил себя к ней.

Лучшим другом будущего космонавта в тот период стал Павел Васильевич Дёшин. Он, со своей стороны, рассказывал об этом так: «Мы с Юрием жили неподалеку друг от друга. Из школы ходили вместе и уроки очень часто готовили за одним столом. У меня дома или у него. Юра увлекался физикой, математикой. А мне эти предметы давались со скрипом. То и дело приходилось обращаться к нему за помощью. И что примечательно: Юра, бывало, не успокоится, пока не убедится, что я понял урок».

Тут надо сказать, что Павел был, вероятно, самым старшим учеником в третьем классе базовой школы (на два года старше Юрия, который, как мы помним, и сам был переростком), и семья Дёшиных тоже хлебнула лиха: один из сыновей партизанил, попался на диверсии и был расстрелян; двух других вместе с матерью угнали на запад, красноармейцы освободили их только в Белоруссии. В любом случае жизненный опыт Павла был значительнее, чем у Юры, и при этом, как подтверждают современники, Дёшин спокойно принял неформальное лидерство Гагарина, его опеку. Причем сам Юрий, когда у него возникли проблемы с грамматикой русского языка, ни к кому не обращался, а справился без посторонней помощи.

Разумеется, учителя быстро заметили лидерские качества Юрия и после принятия в пионеры начали «продвигать» его по линии общественной деятельности: он стал председателем совета школьного отряда, много бывал в Доме пионеров, занимался в драмкружке, участвовал в постановке спектаклей.

Весной 1947 года Юра закончил четвертый класс и, соответственно, осенью пошел в пятый класс средней школы № 1, которая располагалась в двух жилых зданиях по адресу: Советская улица, 91. Классной руководительницей была учительница русского языка и литературы Ольга Степановна Раевская. Обратимся к ее воспоминаниям: