Юрий Грозный, Царь всея Руси

А в центре оборонительной позиции, по обе стороны от дороги на Ивановск на опушках встали два конных фема стратигов Варуна и Истомы. Им предстояло, по плану Царя, в пешем строю принять на себя главный удар монголов. Каждый фем оборонял полосу в две версты.

А за лесами в 8 — 10 верстах на крепких засеках по рекам Паре, Ранове и на 3-ей засечной линии стояли еще 12 фемов рязанского ополчения. На одну рать приходилось три версты засечной линии. За засекой обороняться было вполне возможно.

Так что, монголов обложили двойным кольцом ополченческих ратей.

С рассветом, еще в сумерках, русские гуляй-городки стали сворачиваться. Все три корпуса русского войска приняли походно-боевой порядок. Три рати каждого фема развернулись по полям в единый фронт. Это был уже боевой порядок. Однако, каждая рать пока следовала в походно-боевом. Впереди — фронтом три пеших полка. Каждый — колонной. Перед пешими полками — конный полк в сотенных колоннах. По центру за пешими полками — санный поезд гуляй-города, за ним на санях — артиллерийский полк и резервный пеший полк.

Между боевыми порядками корпусов оставались зазоры в пару верст, которые, однако, уменьшались по мере продвижения корпусов вперед.

Такой причудливый порядок наступления был выбран архистратигами исходя из глубины снежного покрова. В поле снег был воинам выше колена, а в низинках — до середины бедра. Передовые сотни полков протаптывали путь остальным. Сотни сменялись каждые 3–5 минут, в зависимости от глубины снега. Полководцы учитывали, что по такому глубокому снегу монгольская конница сможет атаковать только шагом. Пока монголы выйдут на линию боевого соприкосновения, рати успеют перестроиться из походно-боевого в боевой порядок.

С колокольни Спасского собора, самой высокой в городе, все окружающие город с юга поля просматривались до самой опушки леса, темной полоской просматривающегося на горизонте. В лучах восходящего низко над горизонтом на востоке зимнего солнца, снег искрился почти нестерпимо. Так, что Юрию, Флавиону и Кондрату, стоящим в звоннице колокольни, приходилось прикрывать глаза от солнца руками.

Все фигуры на шахматной доске были расставлены. Все, что возможно, учтено в плане. Теперь Юрию оставалось только наблюдать. Все дальнейшее зависело только от воинского таланта и умения архистратигов, стратигов, воевод, полковников. Ну и от стойкости воинов, десятников и сотников.

Первым пошел вперед, через час после восхода солнца, в направлении от города к лагерю хана Бату корпус Лавра. три пеших фема.

Увидев медленно наступающие по полям многочисленные русские полки, тумен Шигена начал отступать по дороге к лагерю Бату. Сам Бату в это время свернул лагерь и двинул четыре тумена общим числом 21 тысячу воинов по дороге на Ивановск. Следом за ним потянулся обоз осадного корпуса.

Бату послал к Шигену гонца с повелением отступая, контратаковать, что бы замедлить продвижение урусутов. Тумен Шигена, насчитывающий около пяти тысяч нукеров, конечно, никак не мог одолеть три полнокровных фема Лавра, за которыми двигались еще два фема ополченцев. Однако, нойон приказал провести демонстративную атаку.

Всадники, развернувшись по обе стороны дороги, двинулись навстречу корпусу Лавра. Сблизившись на сотню шагов, монголы принялись обстреливать полки рати, продвигавшейся по дороге. Пехотинцы успели выстроить стену щитов, из-за которой лучники открыли ответную стрельбу. Тем временем рати на флангах продолжали движение вперед, заключая конников Шигена в полукольцо.

За четверть часа, пока продолжалась перестрелка, артиллеристы успели развернуть орудия артиллерийского полка за стеной щитов, оставаясь невидимыми для монголов. По команде ратного воеводы пехотинцы разомкнулись, открывая направление стрельбы артиллеристам. Грянул залп. Три десятка гауфниц и два десятка пушек грянули разом, выбив изрядное количество нукеров Шигена. Остальные развернулись и ускакали, выйдя из досягаемости картечи, прежде чем артиллеристы гауфниц успели перезарядиться. Однако, пушки грохмынули еще раз, выбив ядрами еще несколько десятков нукеров.

Отбив контратаку, рать двинулась дальше. Атаковать еще раз Шиген не рискнул. Из-за слишком больших потерь. После неудачной контратаки Шигена Бату приказал Бурундаю, Шигену, Берке и Мункэ отходить к основным силам.

Тумены Бату двинулись с места одновременно с корпусом Лавра. За час они прошли четыре версты и сосредоточились для атаки. Бату решил атаковать вдоль дороги. Разведчики доложили ему, что засеку урусуты только начали строить. Поэтому, он счел возможным прорвать оборону урусутов мощным ударом в одну точку. Хан дожидался подхода четырех арьергардных туменов.

Через полтора часа, когда корпус Лавра прошел половину пути до перекрестка дорог, сдвинулись с места корпуса Галаша и Гремислав. Продвигаясь вперед вдоль опушки леса, они сжимали с востока и с запада территорию, на которой могли маневрировать монголы.