Юрий Грозный, Великий князь всея Руси

Как только голова «свиньи» втянулась в проход, Юрий дал новый приказ. Звонарь под наблюдательной башней ударил в колокол.

Стоявшие наготове с зажженными фитилями в руках канониры одновременно поднесли фитили к запальным полкам орудий.

46 пушек и гаубиц одновременно изрыгнули длинные снопы пламени, прямо в лицо атакующим княжеским конникам. Оглушительный гром качнул наблюдательную башню. От этого грохота даже сами артиллеристы в испуге присели. До этого им ни разу не приходилось стрелять залпом из всех орудий. Пушки и гауфницы раньше стреляли только поодиночке.

Пехотинцы в гуляй-городе и на флангах попадали на колени и в испуге начали креститься. Лошади дружинников, стоявшие на позиции дальше всех от пушек шарахнулись в сторону и испуганно заржали. Всадникам с трудом удалось их успокоить. Все поле перед гуляй-городом заволокло дымом.

Но, хуже всех пришлось дружинникам коалиции князей. Многие из них не успели ничего осознать. Вспышка пламени в лицо — и конец. Многим пришлось еще хуже. Железные и чугунные ядра пушек пробивали навылет до десятка всадников. Разрывали на части тела коней и людей. Отрывали ноги, руки, головы. Рвали на части туловища. Истошно вопили раненые кони и люди. Это была натуральная скотобойня.

Тем, кто попал под картечь гауфниц, пришлось полегче. Круглые свинцовые ядрышки размером с перепелиное яйцо при попадании в голову разносили череп на куски. Пробивая кольчуги, наносили страшные глубокие раны. Перебивали руки и ноги коням и воинам. Поскольку гауфницы стреляли с небольшим углом возвышения, картечь летела далеко, доставая сверху даже задние ряды атакующих. Каждая гауфница поражала все живое перед собой на поле в пять саженей шириной и полсотни саженей в глубину. Даже если картечь на излете не пробивала панцирь, одетый поверх кольчуги, она наносила такой удар, что панцирь вминался внутрь, ломая ребра и кости

Лучники из гуляй города и из пехотных полков опомнились, и повинуясь командам десятников с максимальной скорострельностью посылали бронебойные стрелы в облако дыма, из которого доносился леденящий душу вой и вопли раненых. Всех командиров — десятников и более старших накануне битвы предупредили, что князь применит против новгородцев огнебойное громовое оружие огромной силы. Так что, командиры были в какой-то степени подготовлены к тому, что они увидели. Но, именно такого, не ожидал никто.

Между тем, артиллеристы не мешкая ни секунды, приступили к работе. Откатившиеся назад орудия пробанивали, засыпали и трамбовали пороховой заряд, проталкивали в стволы пыжи, ядра и туеса с картечью. Открывшиеся в гуляй-городе после отката орудий амбразуры, пока артиллеристы работали, перекрыли щитами и копьями пехотинцы. Впрочем, никто их не атаковал.

Полсотни конных дружинников, которые успели проскочить в проход между крепостицами до залпа, оглушенных и растерянных, быстро нашпиговали стрелами с двух сторон со стен обоих городков.

Дующий с запада утренний ветерок стал относить постепенно рассеивающееся облако дыма в сторону леса. Из всех очевидцев, только Юрий-старший был готов к тому, что увидели сначала военачальники с башни, а затем и все остальные.

Сквозь рассеивающийся дым глазам Юрия и Пантелея предстала впечатляющая картина. Перед фронтом гуляй-города все поле было усеяно трупами людей и лошадей. Повсюду бились раненые кони и пытались отползать назад раненые люди. Уцелевшие всадники в полной растерянности топтались на месте, по всей видимости, оглушенные. Десятники и сотники размахивали руками и мечами и пытаясь что-то приказывать. Их никто не слышал и не слушал. Даже у стоящего на башне Юрия сильно звенело в ушах. Он не слышал что-то возбужденно говорящего ему Пантелея. Наконец до него дошло, что Голова предлагает атаковать деморализованного противника всеми полками легкой конницы. Слух постепенно восстанавливался.

Юрий решил подождать с атакой. Нужно было подставить под удар артиллерии еще и новгородскую пехоту. Иначе было не избежать больших потерь.

Мстислав Удатный недаром считался лучшим воеводой Руси. Впрочем, он находился вдалеке от стен гуляй-города, за строем быстро наступающей пехоты, и не мог в полном объеме оценить, что произошло впереди. Он слышал гром, видел облако дыма и слышал многоголосые вопли. Он решил, что Юрий использовал греческий огонь, который применяли раньше византийцы. Тем не менее, он приказал протрубить коннице отход, а пехоте перейти на бег. Конечно, пехотинец в броне мог бежать только трусцой, а никак не рысью.

Тем не менее, новгородцы, разозленные голодовкой, которую устроил им Ярослав, не утратили боевой дух и рвались в бой. Князья услышали, наконец, сквозь звон в ушах, сигналы к отходу конницы, которые подавали трубачи Мстислава, увидели накатывающуюся на них с тыла пехоту и начали отводить расстроенные конные полки на фланги.

К моменту подхода новгородской пехоты на сотню шагов артиллеристы были готовы. Ударил колокол, по сигналу грянули орудия. Поверх побитой конницы легли побитые пехотинцы.