Юрий Никулин

У Леонида Иовича — ему тогда было только 35 лет — случился инфаркт. Он уехал в Иркутск и там стал продумывать новый фильм — эксцентрическую короткометражку по стихотворному фельетону украинского поэта Степана Олейника о трех браконьерах. Рассказал об этом Ивану Пырьеву, и тот поддержал идею. Как раз в то время Пырьев организовал на «Мосфильме» объединение комедийных фильмов, которое сам же и возглавил. Одним из первых произведений объединения должен был стать киносборник «Совершенно серьезно», в который вошел и «Пес Барбос…» [57]. На киностудии стали собирать драматургов, режиссеров, актеров, композиторов, которых привлекал жанр комедии. Все садились, и начинался так называемый «проброс идеями»: каждый рассказывал смешные истории, которые, на его взгляд, могли бы стать сюжетами для комедийных фильмов. Например, Никита Богословский предлагал снять детективную историю под названием «Охота на оленя». Лес. Крадучись идет человек с ружьем. Притаился за кустами. Раздвигает кусты, видит, стоит чья-то «Волга». Человек подходит к машине и, быстро отвинтив с радиатора металлического оленя, убегает. Из воспоминаний Юрия Никулина: «Во время одной из таких встреч обсуждался сценарий короткометражки для очередного киносборника. Режиссер, который собирался ставить ее, засомневался, пропустят ли ее на экран. На что Пырьев ответил:

— Снимайте. Не пропустят, так хоть сами посмеемся!» Иван Александрович Пырьев был личностью не просто незаурядной и сложной, но и легендарной. Он был «глыбой» отечественного кинематографа XX века, отражением всех его противоречий, реальным человеком и мифом одновременно. О нем ходили самые невероятные слухи, и даже в «Известиях» в августе 1964 года появилась статья, в которой говорилось о хулиганствах Пырьева и его безобразном поведении на съемках фильма «Свет далекой звезды» в Горьком: он будто бы изругал матом массовку и чуть ли не помочился на нее.

Его поносили за украшательство и фальшь, но народ любил его фильмы, да и сегодня их по-прежнему смотрят с интересом. Но главное, Пырьев, используя любые средства, и прежде всего свое имя, стучась в самые высокие инстанции, сделал для нашего кинематографа больше, чем кто-либо другой. Его любили и ненавидели, но не могли не уважать те, с кем он работал. Все звали его просто Иваном, даже после смерти. Говорили: «вот при Иване…», «Иван бы за такое морду набил…», «Иван бы сразу решил…». Он долгое время работал директором «Мосфильма», и всё лучшее, что было создано на киностудии, которую он хотел превратить в советский Голливуд, было сделано именно при нем. И ренессанс советского послевоенного кино, когда на «Мосфильм» пришло сначала поколение фронтовиков, а затем и следующие поколения, произошел во многом по воле и благодаря энергии Пырьева. Он взял на себя огромную ответственность, приводил на студию новых кинематографистов, давал постановки и Чухраю, и Рязанову, и еще множеству даровитых людей. Причем он не просто приводил молодых, но и руководил их первыми работами, опекал, наставлял, очень внимательно и деликатно относился к талантливым людям, даже к тем из них, кого как художника не вполне понимал.

Когда Гайдай задумал снять картину «Пес Барбос и необычный кросс», в состав актерской троицы он сначала пригласил Георгия Вицина, Михаила Жарова и Сергея Филиппова. Жаров сразу отказался — «возьмите кого помоложе бегать по полям и прыгать с деревьев!». Филиппов, этот прекрасный мастер эпизода, — «есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — науке это неизвестно!» — прочитав сценарий, тоже не захотел сниматься. Говорил, что не может, что должен срочно поехать в Новгород по семейным обстоятельствам. А Вицин согласился сразу же, и первый персонаж — Трус — был найден. На роли Балбеса и Бывалого пробовались разные актеры. Пробы проходили необычно: актеров просили сначала походить по дорожке в мосфильмовском саду перед камерой, а потом пробежаться. Из тех, кто «пробы» проходил, режиссер строго на глаз подбирал тройку: смотрел, получается ли ансамбль. Но когда к Гайдаю привели Юрия Никулина, то режиссер сразу сказал: «Балбеса больше искать не надо». А Евгения Моргунова с Гайдаем познакомил сам Иван Александрович Пырьев: «Леня, возьми Женю — он смешной и толстый, как раз то, что надо».

До съемок Никулин ни разу не видел Моргунова, но много слышал о нем от своего друга Леонида Куксо: мол, удивительный человек Женя Моргунов, интересный, эмоциональный, любит юмор, розыгрыши. С ним не соскучишься. Личность Евгения Моргунова ко времени съемок короткометражки Гайдая уже обросла легендами, странными историями. В свое время, когда он учился на актерском факультете ВГИКа, он был стройным, худощавым юношей. Таким он снимался в фильме «Молодая гвардия» [58], где играл предателя Стаховича. В институтской стенгазете тогда кто-то из художников нарисовал шаржевую серию «Картинки будущего», где изобразил Моргунова толстым-претолстым. Прошло несколько лет — и Моргунов неожиданно для всех именно таким и стал!