Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем "Список благодеяний "

Толпа.Сантиллана берут! Сантиллана берут!

Происходит борьба, во время которой Сантиллан кричит:

«Да здравствует социальная революция!»

Толпа.Да здравствует социальная революция!

Кизеветтер стреляет в него.

Леля успевает закрыть Сантиллана собой.

Кизеветтер, выстрелив, бросает револьвер.

С выстрела до конца — 2 м/инуты/ 20 /секунд/.

Паника. Гнев.

Толпа хлынула на выстрел вон.

Леля.Не поддавайтесь провокации. Не отвечайте! Не стреляйте.(Падает.)

Голоса.Она воровка!

Он ее из ревности…

Любовник ее!

Она служила в полиции.

Предательница!

Потаскуха!

Крики:Убили русскую! Смерть! Смерть!

Леля от фонтана идет на авансцену:

— а) сц/ена/с наручниками;

— б) выстрел;

— в) ранение;

— г) «убили русскую», «смерть»;

— д) уход полиции, Сантиллана и Кизеветтера;

— е) Леля=<…>.

Кизеветтер, выстрелив, бросает револьвер.

Подросток подн/имает/ револьвер и несет к маг/азину/, где Леля.

N.B. Около Лели некая группа+ Ткачиха.

Музыка. Скрипка.

Леля(увидела револьвер). Это я украла у товарища… (Падает на руки Ткачихи.)Простите меня. Простите меня… Жизнь… Жизнь… Кончается жизнь… Товарищи, я все поняла. (Ложится.)Я умираю за революцию… на камне Европы. Париж, Париж! Вот слава твоя, Париж!.. (Обхватывает Ткачиху и шепчет ей на ухо.)

Ткачиха наклоняется над ней.

Ткачиха.Не слышу, не слышу… Она просит накрыть ее тело красным флагом. Подымите флаги. Мы пройдем по улицам города. Мы прокричим правительству список наших бед.

Леля лежит мертвая, непокрытая.

Толпа двинулась вперед со знаменами.

Выход драгун. Выстрелы. Темнота.

Конец

1931 г.

Глава 7

«Здесь Мейер тряхнет стариной…» Мейерхольд на репетициях «Списка благодеяний»

«Я был в гостях у Мейерхольда, — еще раз вернусь к записи в дневнике Ю. Олеши 10 декабря 1930 года. — <…> Он будет ставить мою пьесу „Список благодеяний“. Вот как далеко шагнул я! <…> Главную роль — роль Лели Гончаровой, актрисы, бежавшей за границу, — будет играть Зинаида Райх.

Они ссорились вчера. Она боится, что он выхолостит „лирику“; она убеждает себя, что из всей пьесы ему нравится только сцена в мюзик-холле, потому что в ней он может развернуть любимое: акробатику, негритянское… Она волнуется за „лирику“.

Зиночка, будем верить Мейерхольду» [362].

Полтора месяца, январь и первая половина февраля 1931 года, в ГосТИМе заняты «Последним решительным», спорами вокруг пьесы и спектакля, окончившимися болезнью Мейерхольда (17 февраля он пишет о том, что болен, Вс. Вишневскому). Но уже с начала года Мейерхольд возвращается к пьесе Олеши. «Как говорят, по вечерам у него на дому идет работа над Алешой (так — В.Г.), там уж роли распределяют…» — пишет Э. Гарин X. Локшиной 6 января 1931 года [363]. Спустя еще два дня, 8 января: «Последние дни репетирует Тяпа [364], очень слабо (речь идет пока о „Последнем решительном“. — В.Г.), но сама хозяйка, очевидно, занята не будет, ибо готовится к актрисе» [365]. В эти же дни Гарин пытается посмотреть фильм о процессе Промпартии: «Вчера вечером дошел до того, что в очереди в 1-ый Союзкинотеатр на процесс промпартии простоял час, и так и не попал» [366].

Начиная с первых дней марта последовательность работы над «Списком благодеяний» возможно проследить почти день за днем.

«2 марта с.г. в 12 часов дня вызывается вся труппа и студенты ГЭКТЕМАСа. Беседу ведет Мастер.

3 марта с.г. в 12 часов дня вызывается вся труппа и студенты ГЭКТЕМАСа. Беседу ведут Мастер и Автор» [367].