Читаем Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний» полностью

Леля(мрачно). Я пришла к вам в театр по делу. Я думала, что это театр, а это комната пыток. Как вы смеете так говорить со мной? Вы — европейский импресарио. Почему вы издеваетесь так над иностранной артисткой?(Пошла.) Мне понадобились деньги. Это может случиться с каждым. Я унижалась там, где могла бы главенствовать.


Конец негр/итянской/ музыки.


Штраух. Не годится! Неинтересно! (Звонок телефона.) Улялюм идет сюда. Вот он!


Шум. Аплодисменты. Звонки и музыка.

Входит Улялюм. Артисты со всех сторон.

Улялюм смотрит на Лелю.


Улялюм. Кто это, Маржерет?

Маржерет. Я приготовил ее для тебя.

Улялюм. Кто ты?


Леля молчит.


Я Улялюм.

Леля. Не знаю.

Улялюм. Кто же ты? Негр? Нет, ты не негр. У тебя каштановые волосы, у тебя лицо персидской белизны. Кто же ты? Галл? Ты древний галл?

Леля. Я не знаю вас.

Улялюм. Как не знаешь? Я — Улялюм.

Леля. Не знаю.

Маржерет. Она притворяется, чтобы поразвлечь тебя.

Улялюм (просто). Зачем ты штаны надела? (Сходит.) Сегодня я видел во сне свое детство. Сад. Деревянные перила. Я спускался по старой лестнице, скользя рукой по перилам, слегка нагретым солнечными лучами. Ты воплощенная метафора. Сними куртку, умоляю тебя. У тебя руки круглые, как перила. Люди сделали меня богом. Я тоже был мальчик. Зеленые холмы были. Ты пришла из детства? Где был город Ним? Построенный римлянами? Иди сюда.


Пианист идет к роялю. Нач/ало/ музыки. Улялюм поет.


Леля(выходит на середину). С некоторых пор жизнь мне кажется похожей на сон.

Маржерет. Идите. Вам улыбнулось счастье.

Улялюм. Подойди ко мне. Ах, не хочешь? Ну, я сам подойду к тебе.


Поет. Музыка.


Леля. Я вспомнила. Я знаю. Я слышала эту песенку… В Москве, зимой… когда я мечтала о Европе… (Подходит к столу.)

Улялюм (подбегает к ней). Можно мне поцеловать тебя?


Сцена с палочкой.

Леля наклоняет голову. Улялюм целует Лелю.

Пауза. Сцена с руками.

Общее восторженное молчание.


Кто ты? (К Маржерету.) Где ты достал ее, Маржерет? Где ты достал? (Логическое ударение на слове «где».)

Маржерет. Она дует прямой кишкой во флейту.

Улялюм. А вдруг она, не помывши флейту, стала дуть в нее губами?


Смех.


Леля(направляется к роялю). Боже мой, боже мой, какой ужас.

Помреж. Улялюм. Ваш выход.

Улялюм. Как, уже мой выход?

Пианист(Цыплухин). Улялюм, не опоздайте.

Маржерет. Ты должен лететь как молния!

Леля. Господин Улялюм, вы оскорбили меня!

Улялюм(подбегает). Чем я тебя оскорбил, деточка?

Леля. Я так мечтала о Европе! Я думала, что здесь прозвучит свободно и чисто голос искусства… Флейта Гамлета. Что же вы сделали с флейтой моей?

Улялюм. Поедем на бал вместе. Хочешь? Я приглашаю тебя на бал артистов…

Леля. Я схожу с ума. (Садится на стул. Музыка. Переход за Суханову и 2-й раз фраза.) Я схожу с ума.

Маржерет (с трубкой телефона в руке). Улялюм. Улялюм! Уже. Твой выход.


Н/ачало/ м/узыки/.

Оркестр + пение. Септ/ет/ № 1.

Улялюм бежит к столу, берет шапку и палочку.

Вбегает на лестницу. Посылает воздушный поцелуй.

Бежит за кулисы. Поет.

Кончилась песенка.


Леля.Я хочу домой… Друзья мои, где вы…


Дать знак орк/естру/. Н/ачало/ м/узыки/.


Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги