Юрий Трифонов: Великая сила недосказанного

Конец 1970-х годов зовут временем «застоя». 7 октября 1977 года в Москве на внеочередной сессии Верховного Совета СССР была принята новая Конституция СССР, получившая официальное наименование Конституции «развитого социализма», а в народе прозванная брежневской. Этот документ, хотя и декларировал создание в Советском Союзе «общенародного государства», содержал статью 6-ю, законодательно закреплявшую «руководящую и направляющую роль» коммунистической партии в жизни государства и общества. Карл Маркс писал, ссылаясь на Гегеля, что история повторяется дважды: сначала как трагедия, затем как фарс[348]. «Застой» был наглядным подтверждением этого. На смену страху и ужасу культа личности Сталина пришёл карикатурный культ личности Брежнева. 8 мая 1976 года Леониду Ильичу Брежневу было присвоено звание Маршала Советского Союза, в течение нескольких лет на него был пролит настоящий золотой дождь высших наград СССР и стран социалистического лагеря. Брежнев стал четырежды Героем Советского Союза, Героем Социалистического Труда, кавалером высшего военного ордена «Победа», лауреатом Ленинской премии по литературе. Фронтовики негодовали, обыватели злословили. Общество с нескрываемым сарказмом наблюдало как за этой вакханалией награждений, так и за неумеренными восхвалениями очень пожилым партийным и государственным руководством больного и малоадекватного вождя.

После смерти Брежнева его вдова передала в ЦК КПСС все его государственные награды. Она не была обязана это делать. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 3 июля 1979 года ордена и медали умершего награждённого оставлялись в его семье для хранения как память. Согласно официальному документу были сданы следующие знаки отличия: «орден „Победа“, пять золотых звёзд Героя, 16 орденов и 18 медалей СССР, две маршальские звезды — генерала армии и Маршала Советского Союза и Почётное оружие с золотым изображением Государственного герба СССР, которыми был отмечен Л. И. Брежнев»[349]. Помимо этого были получены переданные ему в виде дубликатов ещё 34 золотые медали Героя: 21 медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза и 13 золотых медалей «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда. Вдова сдала также награды иностранных государств — 42 ордена и 29 медалей. Брежнев был трижды Героем Народной Республики Болгария, трижды Героем Германской Демократической Республики, трижды Героем Чехословацкой Социалистической Республики. Общее число имевшихся у маршала Брежнева знаков отличия составило внушительную цифру — 111 единиц[350]. (У генералиссимуса Суворова было 20 российских и иностранных орденов. Современникам великого полководца эта цифра казалась баснословной.)

А между тем советский человек жил в обществе тотального дефицита, не хватало продуктов питания и товаров первой необходимости, не была решена жилищная проблема. Постоянное пребывание в очередях стало каждодневной реальностью обычного гражданина. Никогда авторитет власти не был так низок. Безликая молва непрестанно рождала всё новые и новые анекдоты о «дорогом Леониде Ильиче». От былой веры в торжество «коммунистических идеалов» ничего не осталось. Официальная идеология напоминала голого короля из сказки Андерсена: ей нечего было противопоставить ни бесчисленным западным «голосам», ни литературе «самиздата», ни резонным вопросам добропорядочных граждан. Всё держалось на всеобщей апатии: государственная репрессивная машина карала немногочисленных сознательных борцов с режимом, но уже не трогала рассказчиков политических анекдотов. Партийный и государственный аппарат времен «застоя» очень сильно напоминал чиновничий аппарат Российской империи накануне краха монархии. Невольно приходят на ум строки Иннокентия Анненского. (Юрий Валентинович Трифонов, как рассказала мне его вдова Ольга Романовна Трифонова, очень любил поэзию Иннокентия Анненского и часто цитировал его стихи.)

Какой кошмар! Всё та же повесть…
И кто, злодей, её снизал?
Опять там не пускали совесть
На зеркала вощёных зал…

Опять там улыбались язве
И гоготали, славя злость…
Христа не распинали разве,
И то затем, что не пришлось…

Опять там каверзный вопросик
Спускали с плеч, не вороша.
И всё там было — злобность мосек
И пустодушье чинуша [351].