Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

«А по грехом отымет Бог сына моего князя Василья, а хто будет под тем сын мой, ино сыну моему княж Васильев удел»…

Почему данная строка из завещания трактовалась и трактуется заинтересованными лицами именно так, что в ней присутствует двусмысленность? Ответ прост: потому что кому-то надо или хочется трактовать именно так! Веками потомки Василия Дмитриевича делали это. Так почему же, по инерции, с упорством конформистов, не продолжать делать это и сегодня? И некоторые исследователи именно так и поступают.

А ведь написано в завещании, как говорится, «черным по белому»: «хто будет под тем сын мой, ино сыну моему княж Васильев удел». Есть ли еще туг хотя бы намек на то, что надо отдать власть, например, сыну Василия, а не его младшему брату? Есть ли намек на то, чтобы передать власть кому бы то ни было другому (например, внуку или племяннику), а не следующему по старшинству брату?

Ответ однозначен. Нет! Ни намека!

Зачем же трактовать завещание по-другому?! Ясно — зачем. Чтобы доказать правоту появившегося потом нового, неправого по завещанию властвующего великокняжеского семейного дома. Самое интересное заключается в том, что некоторые историки всерьез полагали и полагают, что наследование по принципу от отца к сыну, а не от брата к брату — было для Руси «движением вперед». Это странное и ничем не обоснованное утверждение (кроме эмоций и сравнений с другими странами, мол, раз у некоторых других это было, то почему бы и не на Руси) никак нельзя отождествить ни с укреплением единого государства, ни с изменениями в сфере удельно-вотчинного принципа его устройства. И тот и другой принцип наследования давал возможность государству «двигаться вперед»!

Завещание Дмитрия Донского, тем более — традиция наследования от брата к брату имели принципиальный характер, особенно для того периода русской истории. И вот почему.

Во-первых. Данный принцип существовал на Руси уже несколько столетий. И не выявлял признаков регресса или «движения назад». Он был более традиционен. Его положения и устои были всем понятны.

Во-вторых. Полагают, что наследование от отца к сыну формировало тогда важный постулат власти: то, что она становилась в глазах народа божественной, как и сама семья наследников. Однако, в этом случае, Богом избранные правители теряли связь со всей своей семьей, в ее полноте, с другой ее частью. Ведь остальные самые ближайшие родственники в этот самый избранный круг уже не попадали. Братья и сестры словно становились вне божественной избранности, отдельно, сами по себе. Такая позиция была удобна при борьбе за власть и очень сильно использовалась в более позднее Новое время, особенно в эпоху Российской империи. Но именно эта «система власти» и породила потом большой поток самозванцев — как бы «богоизбранных сыновей», особенно когда их реальных прототипов или не было в живых, или они просто не рождались на свет — по физиологическим причинам. А ведь наличие наследников с правовыми полномочиями из других братьев в правящей семье такую проблему закрывало бы полностью.

В-третьих. Если бы Дмитрий Донской не предвидел возможных распрей, он тогда бы мог действительно написать нечто «двусмысленное» в завещании. Но он продиктовал совершенно однозначный текст: от брата — к следующему по старшинству брату. Мудрый правитель точно предполагал, что нельзя баламутить Русь, следует твердо стоять на определенных позициях, дабы не создавать смуты. И как в воду глядел. Первое же нарушение порядка наследования привело к длительным распрям и войнам.

В-четвертых. Самое расхожее утверждение «интерпретаторов текста» завещания Дмитрия Донского в пользу потомков Василия, а не Юрия таково: великий князь никак не мог знать — будут у Василия дети или нет, а потому не мог отдать власть только ему одному. Вдруг, мол, скончается. Потому он и определял вариант перехода власти к его брату — Юрию. И только, мол, по этой причине великий князь прямо и не продиктовал: вся власть старшему брату и затем, только лишь его наследникам — сыновьям. То есть если бы у Василия были бы дети — наследники, то Дмитрий Донской написал бы так, что власть могла бы переходить от отца к сыну.

Над таким утверждением можно только посмеяться. Если так интерпретировать источники, то можно договориться и до того, что Дмитрий Донской тайно завещал Василию… Константинополь. То есть разве можно читать в текстах документа то, чего там вообще нет и не было!