Юркины Дожди (СИ)

И оказалось , что прозвучало это для него, потому что он окаменело стоял у входа в магазин. Тут Юрка горько ощутил всю свою окаменелость. Всего самого себя внутри наросшей , как старая кора, сухой и дряблой кожи,сделавшая его тупым и неуклюжим, сковавшая его с годами. Он как-то медвежисто попятился назад, не отрываясь всматриваясь в её прекрасное , фарфоровое лицо, утопающее в тени широкополой шляпки-удивительно неуместной в этом сельском магазинчике. Где Юркино- высохшее и одеревенелое лицо с остановившимся взглядом было, куда роднее и понятней.

Маргарита, смущаясь, прошла в магазин, ежась от тяжелого Юркиного взгляда, охватившего , вернее -облапившего всю её с головы до пят. Она и сама понимала, что выйти за хлебом в Сельпо можно было и не на каблучках, и без прически и макияжа, и даже без шляпки. Можно, но совершенно не возможно было для Маргариты! Юрка желал одно в этот момент ; слиться со стеной, стать частью этой пропыленной побелки и штукатурки, чтобы, как интересное кино в детстве, смотреть, смотреть во все глаза, на это явление красоты в их обшарпанном Сельпо.

*****

-Здрасьте, Маргарита!-услыхал Юрка отрезвляющий голос продавщицы Машки, обращенный к незнакомке.

-"Маргарита"...-эхом отозвалось в нем ее такое вычурное, нездешнее, но очень красивое имя.

Он вышел из магазина , повторяя про себя , медленно, словно нараспев "Ма-р-га ри-та"- растягивая удовольствие от причудливого сочетания звуков, досадуя, когда это имя затихало внутри него. Как в детстве, полученный леденец на палочке , так жаль сразу съесть. А ведь им еще играть и играть. И на солнце можно любоваться сквозь красного петушка-леденца , как сквозь цветное стекло. И дразнить тех, у кого нет такого леденца-петушка на палочке. Так и он почувствовал, что у него появилась драгоценность- имя, дивное имя-Маргарита.

И он шел обратно - к себе в Петрово, точно с дивным нежданным гостинцем. С именем, которое никто не отнимет, не помешает повторять , наслаждаясь перекатывающимися звуками, как камушки в весеннем ручейке, которое можно нежно и тайно хранить внутри себя, как оберег, как игрушку почти забытого детства.

*****