Юродивый. Преподобный Гавриил (Ургебадзе)

Через несколько дней рабочие под руководством секретаря райкома в присутствии начальника милиции все же разрушили храм. В этот же день старец нанял машину, привез назад разрушенное и собирался восстанавливать свою церковь. Его сестра пыталась уговорить его выждать время, чтобы утишился гнев властей, но отец Гавриил ответил: «Они сделали то, что было дозволено им Богом! Больше они ничего не смогут разрушить!» На следующий день начальник милиции и секретарь райкома друг за другом явились к отцу Гавриилу с извинениями, а секретарь райкома даже принесла ему денег на восстановление храма. Отец Гавриил денег не взял. Вскоре он восстановил храм, но сделал его меньшего размера и с одним куполом. Эта церковь сохранилась до наших дней.

Церковь, которую построил отец Гавриил. 1960-е гг.

По воспоминаниям старшей сестры старца, «часто бывало, что Гавриил закрывался там на два-три месяца, иногда даже больше, и не выходил оттуда. Мы беспокоились, не случилось ли с ним что-нибудь, и звали: „Васико, как ты?“ Он отвечал, и мы успокаивались. Однажды, когда он надолго закрылся и не ответил на наш зов, мать испугалась и дала моему старшему сыну топор, мол, взломай дверь. Как только мой сын взмахнул топором для удара, изнутри услышали строгий голос Гавриила: „Не смей!“ Мы испугались, откуда он узнал, он нас ниоткуда не мог видеть (с этой стороны у церкви нет окон). Часто, подойдя близко к стене, слышали плач. Моя мать очень беспокоилась и переживала. Говорила: „Иди посмотри, опять плачет?“ Если говорили, что плачет, обеспокоенно говорила: „Боже, дай понять, почему он плачет. От него никто ничего плохого не слышал“».

Одну из причин столь неутешного плача отца Гавриила раскрывает описанная ниже история. Однажды прихожане собора Святой Троицы, а также Сиони попросили отца Гавриила отслужить молебен Пресвятой Богородице о умножении своего народа. Отец Гавриил отслужил молебен. Вернувшись домой, он отдохнул немного, а затем встал на молитву. Уже стемнело. И вдруг его посетило видение: «Внезапно мрак, освещенный лампадой, сменился сиянием, и вижу – идут ко мне двое юношей, одетых в воинское облачение. Красивые, но со строгими лицами. Пришли, взяли меня с обеих сторон и, не промолвив ни слова, привели на просторное поле, где в отдалении был виден белый дом. Я спрашиваю: „Что происходит, куда вы меня ведете?“ – но они ничего не говорили, будто выполняли приказ. Они привели меня к белому зданию, открыли дверь, не заглядывая, впустили меня и закрыли за мной дверь. Было темно, и стояла страшная вонь. Никак не мог догадаться, что со мной происходит. Постепенно, когда глаза привыкли к этой темноте, что я увидел! Сверху, из темноты, на пол сыпались мелко нарезанные части нерожденных младенцев и перемешивались в большой выемке, которая была в середине дома. Я ужаснулся от увиденного. Осторожно отошел назад, чтобы не наступить на какую-нибудь часть, и прижался к двери. Вдруг я услышал голос снаружи: „Грядет! Грядет!“ Только сказали это, а уж Царица неба и земли строгим голосом приказывает двум всадникам, которые привели меня сюда: „Откройте дверь и приведите его сюда“. Дверь открыли, взяли и поставили меня перед Царицей. Все, многие ангелы и святые, из-за Ее грозного лица стояли поникшие, я упал на колени и горько заплакал – просил о помиловании. Я даже не хотел выяснить, почему нахожусь в таком состоянии, и только просил прощения. Она приказала встать и посмотрела на меня. Затем протянула руку к тому страшному зданию и сказала строго: „Об этом умоляешь меня, Гавриил?! Разве так умножится данный мне в удел народ?“ И, больше не желая продолжить разговор со мной, приказала всадникам вернуть меня обратно».

Старец продолжал служить в кафедральном соборе Святой Троицы. Его жизнь текла мирно до 1 мая 1965 года. В этот день, когда суббота Светлой седмицы совпала с днем солидарности трудящихся, произошло событие, которое всколыхнуло весь Советский Союз. Отец Гавриил в монашеском облачении и с крестом (утром он служил литургию в храме Кашвети) на праздничной демонстрации облил керосином (взятым у свечницы храма) и поджег портрет Ленина размером 8 х 5 м с надписью «Слава великому Ленину», водруженный на здании Совета министров. Обрамлявшие его раскалившиеся лампочки начали лопаться и издавать звук наподобие взрыва. Перед испуганными и ошеломленными партийными работниками и народом монах начал бесстрашно проповедовать: «Я это сделал, потому что нельзя боготворить человека. Там, на месте портрета Ленина, должно висеть распятие Христа. Зачем вы пишете: „Слава Ленину“, ведь такая слава не нужна человеку. Надо писать: „Слава Господу Иисусу Христу, который победил смерть и подарил нам вечную жизнь“».

Старец Гавриил. Икона