Юся и эльф (СИ)

Шерсть у Барсика отросла… да что там — отросла, она была густой и длинной, увеличивая немалые объемы котика вдвое. Впрочем, ныне оную зверюгу котиком назвать язык не поворачивался.

Какой-то округлый, с виду мягкий, но мягкость эта отчего-то не вызывала ни малейшего желания котика погладить… масти удивительной, бледно-голубой, да с полосами более темного оттенка, в бирюзу… где-то я такое видела, вот только где…

— В-вы п-понимаете, кто это? — шепотом поинтересовался эльф.

И меня за спину задвинул, осторожненько так… только эта его забота не осталась незамеченной. Барсик испустил низкий рык и поднялся.

А впечатляет…

Когти впились в дерево.

— Когда я скажу, бегите…

— Да что вы…

— Бегите, — Эль буквально отшвырнул меня в сторону. Я попыталась устоять на ногах, но треклятые каблуки… да чтоб я еще раз надела такие туфли… я покатилась по узкой лестнице, чувствуя ребрами каждую ступеньку. Благо, было их пять.

А в довершение и затылком об косяк приложилась.

Последняя мысль была отчетливо: не поладят Эль с Барсиком… вот печенкой чую, что не поладят.

В чувство меня привела вода, которая тонкою струйкой лилась на лицо. От воды почему-то пованивало болотом, да и вкус она имела весьма специфический.

Воду я выплюнула.

И глаз приоткрыла. Левый. Мало ли…

— Я знаю, что в-вы п-пришли в-в себя, — с упреком произнесли над головой, отчего у меня сразу очнулась совесть: негоже воспитанной девице с полстакана воды в сознание возвращаться.

Но делать было нечего.

Не разыгрывать же протяженный обморок в надежде, что Эль полезет мне искусственное дыхание делать. С другой стороны…

— Н-не заставляйте м-меня п-прибегать к н-нюхательным солям.

— У нас в доме нет нюхательных солей, — произнесла я, но открыла оба глаза.

Потолок.

Судя по рисунку трещин, нахожусь я в спальне. А судя по связкам бумажных сердечек, спальня Гретина. Была у моей сестрицы дурная привычка бумагу портить: когда-то ей гадалка сказала, что, как только Грета вырежет десять тысяч сердечек из розовой бумаги, то и встретит истинную свою любовь.

Вот она и повадилась резать…

Я со стоном села.

Лицо рукавом отерла, голову потрогала. Целая, вроде бы… на затылке шишка, под волосами прощупывается явно. Сами волосы растрепались, а еще и мокрые, повисли влажными прядками… и цветы еще искусственные с тетушкиной шляпки в них запутались.

Небось, похожу я на свежую утопленницу…

…может, поэтому меня и не удосужились на кровать переложить? Прямо на полу водицей и поливали… никакой в том романтики, одна печальная проза жизни, вроде луж на паркете и пары вялых роз.

Эльфа раздраженного с вазой в руке… точно, ваза Гретина, розы из сада… на той неделе я самоличной их подрезать пыталась.

Вазу Эль вернул на столик и, воздев очи к потолку, поинтересовался:

— Вы п-понимаете, что едва не п-произошла т-трагедия?

Если я была мокрой и ушибленной, то Эль… живописные лохмотья рубашки — надо будет посоветовать ему закупаться оптом, так оно дешевле, а то при нынешней его работе и разориться недолго — прикрывали живописные же царапины.

Затянувшиеся.

Но…

Характерный бурый колер лохмотьев — а помнится, некогда рубашка сияла белизной — однозначно свидетельствовал, что царапины эти кровили и преизрядно. Однако эльф был жив, бодр и гневен. А вот котик наш молчал, и это молчание мне совершенно не нравилось.

— М-могли п-пострадать люди!

— Ага, — я встала на карачки, может, поза и не самая изящная, однако наиболее в моем положении устойчивое… что-то захрустело, и платье вдруг начало расползаться.

Твою ж…

— Это в высшей степени б-безответственно! — он и не подумал помочь даме подняться. То ли не держал меня за даму, в чем я, честно говоря, его понимала, то ли просто был слишком раздражен, чтобы обращать внимание на такие вот мелочи. Я же, сдернув с гретиной постели покрывало — розовое и густо расшитое сердечками — закрутилась в него с головой.

— Что вы сделали с нашим котиком?

— Что? — Эль раскрыл было рот, чтобы разразиться очередною гневною тирадой, хотя и не понимаю, с чего бы ему злится, это ведь он к Барсику полез. Ушел бы потихоньку, как и планировалось, и все было бы замечательно.

— С котиком нашим, — сказала я, присаживаясь на кровать. — Что сделали?

Ноги не держали.

То ли из-за треклятых каблуков, то ли от волнения.

— Котика помните? — я попыталась содрать туфлю, но она, еще недавно сама норовившая соскочить с ноги, теперь будто намертво к ней приклеилась. — Там был.

Я пальцем в потолок ткнула.

Терзали меня смутные сомнения, что тишина на чердаке не сама собою воцарилась. Эль кивнул.

— Мы его Барсиком назвали…

— Б-барсиком… — повторил он тихо.

— Вот… так что вы с ним сделали?

— Л-ликвидировал…

— Что?

Нет, говорила мне мама, не связывайся с эльфами! До добра не доведут… или она это про гномов? Или вообще про мужчин? Не важно.

А маму надо было слушать.

— Ликвидировал, — повторил эльф, точно я на глухоту жаловалась.

— Как?

— Об-быкновенно…