Юсупов. Серое Братство

Уже у выхода из кабинета я заметил на стене в аккуратной рамке старое фото. Судя по всему, оно было сделано еще до Восстания. На нем были изображены несколько человек в белых рясах Синода. В одном из жрецов я без особого труда угадал хозяина кабинета. А рядом с ним стоял мужчина, которого я опознал не сразу. После Восстания этот человек стал Верховным Жрецом. И во всей империи не найдется никого, кто бы не знал его в лицо. Но если Верховный на фотокарточке выглядел намного моложе своих нынешних лет, то Белов за это время словно не постарел ни на день. Конечно, наша сила позволяла продлевать жизнь, но все же отсутствие хоть каких-то изменений выглядела немного странной.

— Согласно договору с вашим гвардейским полком, мы разместили ваших сослуживцев в отдельном корпусе, — начал Белов, когда мы вышли в коридор. — Мало ли как «Лебеди» могут отреагировать на чужаков? Вдруг кому-то в голову взбредет, что случилось неладное и им угрожает опасность.

Я только кивнул, делая вид, что соглашаюсь с лекарем.

— Всех ваших сослуживцев мы разместили на первом этаже этого корпуса, — продолжил Белов. — Помещения на самом деле больше похожи на казармы, но жить в них можно. К тому же после первичного обследования мы переведем бойцов с самыми запущенными случаями в отдельные корпуса за городом. Где они будут проходить лечение и реабилитацию.

— Вот оно что, — кивнул я.

Мы спустились на первый этаж. И по обе стороны от лестницы тянулись проходы, отгороженные от холла массивными железными дверьми. У каждой из них дежурило по двое бойцов, лица которых скрывали маски. Мне с трудом удалось скрыть удивление подобной мерой предосторожности.

— В корпусе усиленные меры безопасности, — пояснил Белов небрежно. — Вы же все понимаете.

— Конечно, — ответил я.

Лекарь свернул к правому крылу, дал знак бойцам, и те поспешно открыли тяжелую дверь, пропуская нас в переход.

— Идемте, мастер Медведев, — произнёс Белов, и я направился за ним.

Я последовал за ним в крыло лечебницы.

Признаться, я опасался, что найду внутри отделения обстановку, более похожую на декорации к фильмам ужасов. Полумрак, который с трудом освещает мерцающий свет гудящих ламп, брошенные в коридоре каталки, на которых лежат неподвижные, прикрытые простынями тела, разбросанные по полу инструменты, грязные стены, на которых красным нарисованы непонятные знак, и крики боли из палат. Но к моему облегчению, ничего подобного внутри отделения не оказалось. Коридор был чист, сверкал белоснежными стенами, на полу была новенькая плитка, а закрепленные под потолком лампы дневного света источали ровное сияние. Вдоль стен были установлены металлические двери палат. Каждая из них была оборудована окном, через которое можно было рассмотреть помещение. И, не удержавшись, я заглянул в одну из них.

В палате виднелась пара десятков кроватей, на которых неподвижно лежали мужчины, укрытые простынями.

— На окнах установлены решетки, усиленные способностями. На всякий случай. Все пациенты находятся в стазисе, — с готовностью пояснил Белов, подождав, когда я вернусь к нему. — Так будет безопаснее для них и для окружающих. В каждой из палат установлен блокиратор силы на случай, если один или несколько пациентов выйдут из стазиса. Нам не нужны происшествия.

— Хорошо, — ответил я.

— А теперь идемте. Покажу вам комнату для обследований.

Он указал ладонью в самый конец коридора, но я покачал головой:

— Спасибо, не нужно, мастер Белов. Моей задачей было проверить, в каких условиях находятся пациенты. И результат выше всяких похвал. По поводу содержания больных, ваша лекарня действительно соответствует самому высокому уровню оказания помощи.

Белов усмехнулся:

— Поверьте, это не займет много времени, мастер Медведев, — ответил он. — Идемте. И я расскажу вам о передовых методиках попыток исправления больных. Или заблудших, как их любит называть Синод.

— Но… — начал было я, но Белов поморщился:

— Пять минут, мастер Медведев, — мягко перебил он меня. — Поверьте, вы не пожалеете. Эта информация изменит вашу жизнь.

Мужчина развернулся и направился вглубь коридора. Я же обернулся в сторону дверей, заметив, что дружинники в масках словно бы случайно встали на выходе, перекрыв мне путь к отступлению. Личина Медведева продержится еще четверть часа, не меньше. Так что если сделать все быстро, то я успею.

Соображать становилось все труднее. В голове начинало шуметь. А ноги словно сами понесли меня за Беловым.

Комната для обследований была последней в коридоре. Дверь помещения была приоткрыта, и лекарь толкнул ее, чтобы переступить через порог. Я последовал за ним.

Комната была практически пустой. Только у стены стояли шкафы со стеклянными дверцами, за которыми виднелись папки с бумагами, да в самом центре расположилось кресло с ремнями для рук и ног. Рядом с креслом стоял какой-то хитрый аппарат, похожий на паука, со множеством конечностей. Аппарат шевелил «лапами», словно бы исполнял какие-то только ему известные задачи. А в углу я заметил вешалку, на которой висел длинный черный плащ, сшитый из разноцветных кусков кожи.