Юсупов

Отстраненно я заметил, как извозчик то и дело косится на меня в зеркало заднего вида. Все дело в том, что представитель дворянского рода воспользовался такси для среднего класса.

Когда-то Юсуповы, представителем которых я и являюсь, и правда были знамениты. Но революция, гражданская война и передача части власти Сенату многое поменяла. Хорошо, что дед смог остаться полезен новой власти. Поэтому ему оставили титул, который давал право сохранить за собой семейный особняк, неплохие сбережения и городскую квартиру в старом городе. Как раз ее теперь семья сдавала в аренду одному из аристократов новой формации. Сейчас там жил бывший бастард, сумевший приобрести графский титул. Этот новый аристократ пока ещё не имел права владеть родовым особняком на острове Знати. И потому удовлетворился огромной квартирой в престижном районе столицы.

Со сменой власти для Юсуповых была закрыта государева служба. Впрочем, как и почти для всех старых семей. Мало кто смог быстро сориентироваться и найти нужных друзей и возможности сохранить капитал. Хотя мне ли жаловаться на жизнь? Есть сдаваемая жилплощадь, которая приносит стабильный доход. Отец оставил приличный пакет акций разных компаний Империи, с которых идут хорошие дивиденды. Все это, плюс титул семьи, и дало мне возможность закончить Императорский лицей при Синоде и получить диплом лекаря. Правда, пока я был только практикантом, но перспективы дорасти до собственной практики, а потом стать консультантом в Лекарском министерстве, оставались вполне реальными. А там заведу нужные знакомства и жизнь по-другому пойдет. В этом я не сомневался. Не мог сомневаться.

Вероятно, все дело было в моем скрытом ото всех даре. Порой мне казалось, что я начинаю перенимать привычки тех, кто мне близок. Я вдруг сильно хотел откушать креветок, к которым обычно не испытывал страсти. А порой я ощущал потребности, которые были мне совершенно несвойственны. Если задуматься, то однажды я до безумия возжелал выпить кофе с перцем, к которому имел слабость один из моих хороших знакомых. И при этом я всегда относился к подобному сочетанию вкуса равнодушно и никогда не пил этот напиток. Но в тот странный день, я очень отчетливо представил, как горячий, густой кофе скатывается по языку, опаляя его остротой, и проносится в желудок, оседая в нем колючим стекловатным облаком. И самое удивительное, что я отчетливо понял, что эти желания не принадлежат мне. Они чуждые. И самое страшное было в том, что я не мог контролировать эту способность.

Про таких, как я в Империи знали преступно мало. Ни в одной из библиотек я не смог найти полной информации о мастерстве иллюзии и мимикрии. Только разрозненные слухи, домыслы и наблюдения, которым не стоило доверять. Эта способность была редкой еще и потому, что мало нашлось безумцев, которые официально признались во владении ею. Мимики скрывались не без причины. Их боялись, не понимая природы обретенными ими силы. Их использовали, чаще не задумываясь, как энергия мутирует внутри мимика, что творит с душой своего владельца. Но чаще всего тех, кто менял обличие, обвиняли в любом тяжком преступлении, а затем отправляли на плаху. Или душили шелковым шнуром, если носитель сил был слишком благороден для казни.

Больше всего меня удивил один из случаев, упоминание о котором нашлось в учебнике истории империи.

Событие произошло в закрытом Ивангороде, который славился богатыми торговцами. Стали в том городе рождаться дети со странным рыжим оттенком волос. И все бы ничего, да только в небольшом городишке все жители были как на ладони друг перед другом и таких шевелюр ни у кого отродясь не водилось. Старики припомнили поверье, которое предупреждало о рождении войска противника Высшего. И многие поверили, что красноголовые дети — посланники зла. В городе начались беспорядки.

Поначалу синодники проверили всех родительниц, решив, что дело в каком-нибудь заезжем купце, который прятал рыжую голову под чалмой. Однако выяснилось, что каждая мамаша зачала ребенка от своего супруга. И то, что женщины не лгали, подтвердили особые ритуалы, через которые лжецы живыми не выходили. Да только при расследовании выяснилась одна особенность. В каждую ночь, в которую были зачаты эти дети, отцы возвращались домой кто с караула, кто из питейной, кто из похода. Были супружники в те ночи молчаливы, но ласковы. И это отмечали все женщины.

Тут-то один из жрецов заметил, что все дети начали рождаться, когда в их приход приехал новый проповедник. Народный суд на расправу скор. И к молодому мужчине в дом пришла добрая половина города. Они потребовали, чтобы проповедник снял с себя рясу и показал свою голову, которую тот по обычаю скрывал под тканью.