Ютланд и Мелизенда

Хорт уже бегает вокруг с распахнутой пастью и высунутым языком, Ютланд заприметил вдали деревушку, свистнул, Алац пошел стремительным карьером, едва касаясь копытами земли, только-только крылья не выпустил.

Через деревню ехали шагом, чтобы никого не затоптать. В деревне десяток домиков, почти в центре большой колодец с выдолбленным для скота корытом, куда ведрами наливают воду, Ютланд сразу же соскочил на землю и ухватился за ведро.

Хорт сел рядом и уставился на него ждущими глазами.

– Потерпи, – сказал Ютланд. – Сейчас напьемся все. Думаешь, ты один пить хочешь?

Алац тоже пофыркивал и в нетерпении постукивал копытом, пока Ютланд вытаскивал из колодца деревянное ведро и выливал в длинное корыто, а затем с таким наслаждением пил ледяную воду, что закрывал глаза и причмокивал, а хорт лакал жадно и шумно, разбрызгивая по сторонам капли.

Ютланд едва успел напиться сам, когда со стороны околицы раздался испуганный крик. Женщины похватали ведра и ринулись к своим домам. Мужчины тоже разбежались, двери домов захлопывались, слышно было, как гремят тяжелые засовы. Кто-то успел выскочить и закрыть ставни до того, как в село с гиком ворвался конный отряд.

Всадники кто в чем, только у вожака достойные воина доспехи из плотной кожи. Он пронесся красиво и лихо по центральной улице, на Ютланда у колодца бросил внимательный взгляд, но тут же простер руку в сторону дальнего конца деревни.

– Там амбары с зерном! – произнес он настолько властно, словно не разбойник, а правитель всей страны. – Накормить коней и набрать в запас!

Один из его разбойников крикнул угодливо:

– Все сделаем! Амбар потом сжечь?

Вожак сказал грозно:

– Дурак?.. Лучше ощипывать жирных гусей, чем тощих!

– А мы еще сюда приедем?

– Здесь и обоснуемся, – заверил вожак.

Трое на полном скаку остановили разгоряченных коней у колодца, передний крикнул Ютланду:

– Эй, парень, убери свою клячу и быстро напои наших лошадок!

Ютланд покосился с неприязнью, но смолчал. Мир груб, нельзя на каждую грубость, как учил дядя Рокош, отвечать грубостью, иначе и сам станешь таким же, и мир огрубеет еще больше.

Всадник возвысил голос:

– Эй, щенок!.. Ты оглох?

Второй заехал с другой стороны и замахнулся плетью. Ютланд выждал, когда кожаная полоска со свинцовым шариком на конце взметнется в воздух, перехватил в воздухе гибкую змейку и с силой дернул.

Всадник, не ожидавший отпора, выпустил рукоять из ладони, но петля во избежание потери наброшена на кисть, и его как ветром смахнуло с седла.

Ударившись о землю, не подхватился, а остался лежать в дорожной пыли, тараща в изумлении глаза и кривясь от боли.

Остальные тоже опешили, как это так, взрослые мужчины разбежались, в панике запираясь в домах, а мальчишка совсем рехнулся.

– Выпороть дурака! – крикнул вожак люто. – Чтоб неповадно!..

Ютланд сказал уже зло:

– Уходите!.. И я вас не трону.

Вожак расхохотался.

– Такого я еще не слышал!.. И хорошенько выпороть!.. Пусть те, кто сейчас смотрит в щели между ставнями, видят, как учат вежливости их деревенского героя.

Несколько всадников, взяв в руки плети, с веселыми смешками начали брать сумасшедшего мальчишку в круг. Ютланд вздохнул.

Первого же, который замахнулся плетью, ухватил за руку и швырнул от колодца через всю широкую улицу. Тело ударилось о стену бревенчатого дома, с крыши посыпалась труха.

Оторопели только на мгновение, но тут же с дикими криками набросились со всех сторон. Плети поспешно совали за пояса, выдергивали из ножен мечи, доставали топоры, но этих мгновений Ютланду хватило, чтобы широким взмахом снести с седел сразу троих.

Алац, входя в азарт, стоптал ближайшего коня вместе со всадником, Ютланд уклонился от удара топором самого резвого, взмахнул рукой, несчастный от затрещины вылетел из седла уже со сломанной шеей, перелетел улицу и забор, исчез там в огороде.

Когда их осталось четверо, Ютланд уже успел ощутить нарастание красной ярости, люто и с наслаждением ударил ближайшего снизу кулаком в подбородок. Услыхал хруст костей, тело подбросило, а там рухнуло на крышу дома возле дымовой трубы.

Последние трое охнули и попятились, но Ютланд, уже не готовый так сразу остановиться, догнал и размозжил им головы. Еще один между домами пытался поймать коня, но тот испугался и со ржанием удирал от хозяина, а разбойник выскочил на улицу и почти наткнулся на Ютланда, шарахнулся, упал на спину и смотрел в диком ужасе.

Чувствуя, как ярость перестала нарастать, даже чуть схлынула, Ютланд сказал страшным голосом:

– А ты не знал, что грабить нехорошо?

– Теперь знаю, – вскрикнул разбойник. – На всю жизнь запомню… и детям скажу!

– У тебя дети?

– Дети сестры, – сказал разбойник умоляюще, – они как мои!..

Ютланд вздохнул глубоко, красная пелена ушла с глаз, он произнес холодно и отстраненно:

– Тебя спасли дети сестры. Езжай к ним и заботься.

Алац подошел сзади и жарко дохнул в шею, едва не опалив ее до волдырей. Хорт обежал всю площадь вокруг колодца, понюхал убитых, кое-где украдкой лизнул кровь, а на Ютланда посмотрел с укором: мы же все трое взрослые, но вы уже деретесь, а почему все еще нельзя мне?