Юванко из Большого стойбища

Подходят Гриша и Боба. И верно: на небольшой плешинке на мочажине отчетливо виднеются оттиски раздвоенных копыт, похожих на коровьи. Только эти следы гораздо больше коровьих.

— Ну да, тут была лосиха, — говорит Гриша. — Вот и маленькие следы, лосенковы.

Ребята начали изучать следы: откуда лосиха шла, куда направилась. Сразу за мочажиной следы затерялись в траве, в кочках, в кучках хвороста. Мало-помалу ребята разобрались и вышли на торную тропу, проложенную через чащобу. По вдавленным в землю травам, по раскрошенным трухлявым гнилушкам, по обломанным на деревьях сучкам и поваленным сухостойным жердям видно было, что здесь лосиха проходила много раз. Но куда, зачем?

По звериной тропе следопыты направились вверх, мимо Шихан-камня. На открытых местах, на еланях, тропа терялась, а в густом лесу обозначалась вновь. На тропинке попадались клочья выбитого ногами пушистого мха, обнаженные корни деревьев. Ребята шли осторожно, вглядываясь вперед, по сторонам. Казалось, что лосиха где-то тут поблизости. Теперь утро, и она где-нибудь пасется на лужайке вместе со своим теленком. А травы сейчас сочные, росные.

Шедший впереди Славик Кудреватых вдруг остановился, повернулся к ребятам и приложил палец к губам.

— Молчок, ребята! — шепнул он.

— А что? — так же тихо спросил Гриша Светляков.

— Смотрите, впереди на лужайке кто-то копошится.

На небольшой еланьке в траве будто перекатываются один через другой два футбольных мяча. И оба рыжие, как новенькие.

— Это собачата играют, — сказал Боба.

— Какие тебе собачата! — возразил Гриша. — Это лисенки.

— Ну-у? Вот бы их поймать!

У ребят тотчас же созрел план: обойти лужайку с трех сторон, подкрасться к зверькам и схватить их. Припав к земле, Славик медленно пополз вперед по тропинке, а его товарищи пошли в обход: один справа, другой слева, а потом тоже ползком стали пробираться к резвящимся кутятам.

Первым на краю маленькой лесной поляны оказался Славик. Он подполз к ней из-за густого черемухового куста. Увлекшиеся игрой рыжие, гладкие, почти круглые звереныши продолжали барахтаться в траве, стараясь подмять друг друга под себя. Наконец один из противников сдался: лежа на спине, он поднял вверх все свои четыре лапы, а победитель навалился на него грудью, прижал к земле и торжествующим взглядом окинул поляну, словно говорил окружающим деревьям, кустам: «Глядите, какой я сильный, проворный!»

В это время глаза Славика встретились с глазами зверенка. Очки следопыта моментально запотели, а сердце затрепыхалось, как у птички, зажатой в кулаке.

— Рыси, рыси! — закричал он, поднимаясь на ноги и убегая от светлой солнечной полянки.

А вслед за ним бежали и товарищи.

— Откуда ты взял, что рыси?

— Какие рыси? — спрашивали его уже у шалаша под Шихан-камнем Гриша и Боба.

— Ну да, рыси, — отвечал Славик. — Я сразу узнал: уши торчат, а на кончиках кисточки. И глаза такие злющие, колючие. Как поглядел в них, меня ровно кипятком ошпарило.

Храбрившийся до этого Скороспелкин сразу притих и стал уговаривать ребят отправиться домой. Дескать, делать тут больше нечего. Лосиху все равно не увидим. Вчера за нею, наверно, гналась рысь, она поэтому и бежала сломя голову. Может, ее и в живых-то уже нет.

Славик и сам был такого мнения, что неплохо бы уйти из этого страшного места. Дома-то куда лучше, спокойнее. Можно бы покупаться, позагорать на озере. Только вот что сказать потом в отряде, в дружине, когда спросят о лосихе.

— Как ты думаешь, Гриша? — обратился Славик к Светлякову. — Что будем делать дальше?

— Групповоду виднее, — ответил тот уклончиво.

— А все же? Я советуюсь с вами. Нам всем поручили выследить зверя.

— Ну и выследим. В чем же дело?

— Конечно, выследим, — согласился Славик и подумал: «С Гришей не пропадешь, он в случае чего не растеряется».

А солнышко между тем уже выкатилось из-за Шихан-камня огромным раскаленным комом, опахнуло жаром леса и травы, высушило росы, разлило над поляной у шалаша густые пряные запахи разомлевшей смолки, хвои, муравейников и цветов. Замолкли птицы. И только с цветка на цветок с жужжанием перелетали тяжелые шмели-медуницы.

В полдень ребята снова вышли на звериную тропу. Теперь они направились уже не вверх, за Шихан-камень, а вниз, к речке Рябиновке, и там неподалеку от берега залегли, замаскировались. Ведь охотник Якуня говорил, что днем лосиха ходит купаться в старицу. И, конечно, если пойдет, то здесь, по старой своей дороге.

Сидят следопыты у тропы, ждут. Кругом стоит тишина. И только слышно, как тоненькими, словно паутинка, голосками поют комары, липнут на лицо, на руки, тут же выпускают острые хоботки и норовят запустить их под кожу.

Вдруг ребята переглянулись. Вверху на тропе послышался треск, а вскоре показалась и сама лосиха.