Ювелир. Тень Серафима (СИ)

Порог чувствительности Серафима был высок, и в городах он чувствовал себя, как музыкант на крикливом базаре. Какие-то звуки были особенно резкими, громкими, неприятными, но в целом активность минералов ощущалась, как шум, давила, как монотонный рокот крови в ушах. Каждой клеточкой тела сильф ощущал всю совокупность их общей массы и в хоре слышал голос каждого в отдельности. И, как и все живые существа, резонировал, не мог не резонировать этой дьявольской музыке. Разница лишь в том, что он осознавал, что именно происходит.

Камни отзывались зову большинства из них, но на этом ментальная сила ювелиров заканчивалась: увы, её было недостаточно, чтобы заклинать. Истинными, полновластными хозяевами мира могли считаться только маги - заклинатели драгоценных камней.

Времени прошло порядочно, но след Софии еще не остыл в сумерках. Минералы в браслете Себастьяна помнили прикосновение чужой руки, помнили жгучую метку, которую ей оставили.

Ювелир глубоко вдохнул и замер на несколько мгновений. Ночь стояла тихая, почти волшебная. Темнота просвечивала иным. Приглядевшись, можно было заметить в воздухе мельчайшие частицы потустороннего, пыльцу, флуоресцентную зеленоватую взвесь, прерывистой тонкой дорожкой уводящей куда-то прочь от “Старой почты”… Конечно, если смотреть особым зрением. Еще час-полтора, и этот ненадежный след, как ветхая ткань, расползется на лоскуты, растворится, как кусок сахара в чае.

Быстрым бесшумным шагом Себастьян пошел по следу. И почему ей было не остаться в гостинице? Проще и безопаснее. Но, похоже, София никогда не выбирала вариант, который проще и безопаснее. Бродить в одиночку по ночным трущобам Ледума - либо дурость, либо уверенность в себе, граничащая с сумасшествием. Причем уже по другую сторону границы.

Бирюзовая дорожка петляла между домами, пугливо перекидываясь с одной узкой улочки на другую, как след зайца в вымороженном зимнем лесу. София или параноидально опасалась слежки, или попросту заблудилась и не знала, куда идти. Себастьян даже не знал, что глупее, и как раз начал размышлять над этим любопытным вопросом.

Внезапно его внимание привлек отдаленный шум. Похоже на драку или просто какую-то пьяную гулянку. Себастьян почти не удивился, мысленно сопоставив направление своего движения и сторону, откуда доносились крики. Они совпадали.

Ускорив шаг, ювелир практически побежал, опасаясь успеть лишь к развязке. Однако спектакль, похоже, только-только начинался.

Их было пятеро, в руках всего-навсего ножи. Какая-то местная шпана. Окружив перепуганную девицу, они что-то кричали, даже не скрывая своих намерений. Да и кого им тут бояться? Наверное, важные шишки в своем маленьком районе.

- Искаженная! - вдруг крикнул один из них, и голоса на миг стихли. Потом зашумели снова, но веселости в них осталось совсем немного, зато появилась брезгливая, слепая ненависть.

Проклятые ксенофобы. Быстро же они вычисляют чужаков! Нюх у них, что ли, на это дело? Впрочем, у девицы её маленькая проблема разве что на лбу не написана.

Себастьян задумался. С одной стороны, он не несет ответственности за поступки других людей. Ни за беспечность и самонадеянность Софии, ни за жестокость здешних грабителей. Пять золотых, по одному на каждого - не состояние, конечно, но на неделю сытой и хмельной жизни по их меркам хватит с головой. Понятно, что девушка окажется в инквизиторских застенках, а потом и на костре, коли доживет. Но Себастьян знал: стоит только вмешаться в судьбу человека, хоть один раз спутать священные нити, - и просто отвязаться уже не получится. Тем самым он добровольно впустит Софию в свою жизнь, а заодно и продемонстрирует готовность ответственности. Тогда уж придется взвалить это ярмо себе на шею. А такого развития событий хотелось избежать всеми силами.

С другой стороны, если бы не он, София не оказалась бы здесь и сейчас. Разве не он был причиной её появления в этих трущобах? Разве не он прогнал её, позволил уйти одной, зная, чем это может закончиться? И что теперь - запросто вернуться в “Старую почту”, бросив беспомощное созданье в беде?

Ювелир тряхнул головой. Кажется, он тронут. Кто - он?! Не может быть. Себастьян мысленно выругался - окаянная совесть таки проснулась. Однажды, очень давно, он уже стоял перед таким выбором. Но тогда сильф ничего не мог поделать, а теперь - очень даже может.

Звук удара и глухой всхлип некстати прервали логичный ход его мыслей. София упала на землю, а её обидчики, довольные собой, глумливо захохотали.

- Именем святой Инквизиции!

Себастьян горестно вздохнул, выступая из тени ближайшего дома в полукруг тусклого света фонаря, смазанного моросью. Какого черта он вытворяет? Собрался играть в героя? Смешно.

Как бы не пришлось потом жалеть о совершенном, как это часто случается с благими делами.

Смех быстро прекратился. Грабители развернулись в его сторону, в пустых глазах их застыло недоверчивое недоумение.