Ювелир. Тень Серафима (СИ)

Не в силах совладать с эмоциями, аристократ затрясся в приступе нервного смеха, напоминавшем сердечный. Это катастрофа. Не зная нужного пути, он никогда не найдет беглеца в многоярусном подземном лабиринте. Невероятно, но это так.

Кристофер пошатнулся и рухнул на колени, ощущая, что кровь, заливающая пол, еще не успела остыть - она была густая и противно-теплая. Взгляд аристократа стал масляным. Будь трижды проклят белый демон, будь благословлен лорд-защитник Ледума! Похоже, паранойя в очередной раз спасла правителю жизнь, или же ему помогает само провидение. Ну так черт с ним, пусть живет, пусть живет хоть вечно!.. В конце концов, с горсткой жалких камней он никогда не сможет вернуть себе утраченное положение и могущество. Лорд больше не представляет реальной опасности. Каково будет ему, утратившему все регалии и ранги, пережившему такое унижение? Даже лучше, что издали станет он наблюдать за триумфом своего врага и вкусит всю горечь своего падения.

По крайней мере, сейчас в это очень хотелось поверить.

Пережитые потрясения давали о себе знать усталостью - физической и моральной. Кристофер даже не хотел продолжать: бороться, преследовать, убивать. Он хотел бы остаться собой, но… кто он? Что-то глубоко внутри неумолимо менялось. Он никогда не любил всей этой жестокости, но, видимо, придется всё-таки взять её на вооружение в таком бесконечно грубом мире, в таком требовательном, не прощающем слабости городе. Придется… но пусть это будет хотя бы завтра. Чувственная складка губ стала отчетливее и строже. Решено. Пусть завтра.

Завтра он будет улыбаться. И горе тем, кто посмеет поднять глаза на эту улыбку.

Успев очертить себя защитным контуром, премьер Ледума потерял сознание.

***

Сотни вырубленных в скале крутых ступенек спиралью уводили в кромешную темноту. При мысли о спуске лорду Эдварду, который и без того едва стоял на ногах, стало дурно, но другого выхода не было. Места на каждой ступеньке едва хватало, чтобы поставить аккуратную женскую ножку, а потому правитель, глубоко вздохнув, очертя голову ринулся вниз в омут неведомого, сохраняя хрупкое равновесие только за счет инерции безостановочного движения. Спуститься по-другому было попросту невозможно - неминуемо запутаешься, поскользнешься, если будешь искать под ногой твердой, удобной поверхности, опоры и устойчивости. Нет, только динамика, только пойманный особый ритм позволял преодолеть эту убийственную лестницу, не скатившись вниз - кувырком по мелким, острым, скользким ступеням, похожим на зубы в раззявленной пасти чудовища.

Внизу его ждал сюрприз.

- Клянусь демонами подземного мира!.. - придя в себя от удивления, глухо воскликнул лорд. Если честно, сюрпризов он не любил - и, как повелось еще издавна, не зря. - Эрик! Ты ничуть не изменился, если зрение меня не подводит. Надеюсь, ты заполучил вечную молодость не тем же дрянным способом, что и я.

- Нет, милорд, - голос гончара был так же глух. Чем-то эти голоса даже были созвучны, но чем-то - разительно, принципиально отличались. Так сталь боевого меча отличается по духу от стали парадных клинков, не предназначенных для убийства. - Я не продавал души драконам и не приносил им в жертву своих единокровных детей, если вы об этом.

Заклинатель перевел взгляд на вторую фигуру, безмолвно парящую во мраке чуть поодаль его потерянного сына, и почти не удивился, признав в ней Серафима. Тот стоял недвижно и страшно, как монумент карающему ангелу, даже в складках тьмы за его спиной упрямо мерещились багрово-черные крылья. Лорд Эдвард поморщился: что еще за ребячество, что за игры разыгравшегося воображения? Маг сконцентрировал взгляд на лице, пытаясь прочесть ответ в неверном свете единственного горящего факела. И результат его удовлетворил. Как и следовало ожидать, ювелир постепенно раскрывает свой потенциал. В глубине его глаз неуловимо перетекал из оттенка в оттенок пронзительный иномирный зеленый цвет - сильф стал сильнее. Заметив внимание лорда, тот только развел руками, как бы извиняясь. Конечно, он понял, что опоздал - тут было бы сложно не понять.

Однако судьба упорно сводила их. И с судьбой лучше было не спорить.

- Значит, тебе повезло больше, - наконец оторвав взгляд от ювелира, тяжко вымолвил маг. - И тем не менее, душа твоя не принадлежит тебе. Я ясно вижу твою одержимость.

- Не вам судить, - голос гончара прозвучал обвинительно. Нет, хуже - безапелляционно. Он медленно, как палач, извлек из ножен меч с геральдической лилией Ледума и сделал шаг вперед. - И не об этом речь. Мы оба знаем, кому принадлежит вашадуша, милорд. Мы оба знаем, что, несмотря на всю полноту вашей власти, вы только раб, игрушка бессмертного ящера, чудовища, которому чуждо всё людское.

Правителя аж передернуло от мерзостного привкуса этого слова - раб. А также от той ненависти, которой оно щедро было пропитано.