Ювелир. Тень Серафима

Через некоторое время ему позволили пройти внутрь. Маг с нескрываемым интересом разглядывал сопровождавших его стражей. Никогда прежде он не видел их так близко. Лица драконьих прислужников напоминали маски - на них застыло спокойное, ничего не значащее выражение, какое бывает на лицах людей, безмятежно умерших во сне. Внимательно присмотревшись к движениям конвоиров, человек отметил, что они быстрее и мягче, чем у простых смертных. И гораздо экономнее - ничего лишнего помимо оптимальных безошибочных траекторий.

Заклинатель даже не пытался запомнить дорогу - самостоятельно разобраться в путаном переплетении коридоров, ничем не отличимых друг от друга, вряд ли было возможно. Пещера представляла собой настоящий лабиринт. Ясно одно - они спускаются всё ниже, с каждым шагом отдаляясь от поверхности.

Наконец, за одной из дверей мрачная обстановка подземелья резко сменилась на гораздо более уютный интерьер. Если бы пришелец не знал, где находится, он мог бы поклясться, что видит дворец некого состоятельного человеческого правителя, причем большого знатока древностей и истинного ценителя искусств. Убранство комнат, которые довелось пройти магу, было приятным и изысканным.

Дракон встретил его в просторном помещении с колоннами, напоминавшем тронный зал. Ящер принял облик человека, мужчины в самом расцвете сил, однако маг сразу безошибочно узнал представителя, как принято считать, самой старшей из существующих рас. Дракона выдавали не только глаза - нечеловеческие, лучезарные золотые глаза с тремя зрачками, не только цвет волос, напоминавший прозрачное рассветное солнце. Нет, гость ясно видел, что тело человека - лишь хрупкая оболочка, которая, как одежда с чужого плеча, мала и тесна абсолютному существу. Оно выходило за её пределы. Оно было вне. Оно было больше, могущественнее и непостижимее, чем всё, что прежде доводилось видеть смертному.

- Приветствую тебя, Альварх, - справившись с невольным трепетом, произнес маг.

Дракон обратил на него свои золотые глаза, рассматривая лениво, без особого интереса. Несмотря на теплый цвет радужек, взгляд дракона был обжигающе холоден. Это выглядело так противоестественно, как если бы солнце было сделано изо льда.

- Я слышал, смертные называют это смелостью, - тягуче, нараспев проговорил он, игнорируя приветствия и словно бы ни к кому не обращаясь. Голос дракона был похож на гречишный мед - такой же густой, чистый и с еле заметной опасной горчинкой. - Наверное, это очень смело, не так ли?