Ювелир. Тень Серафима

- И я рад видеть тебя в добром здравии, Эдвард, - волк со смешком ощерил клыки. - И в хорошем расположении духа.

- Поверь, я рад этому не меньше, Шарло, - голос правителя был непривычно теплым - от гнева.

Оборотень вновь благодушно рассмеялся, но что-то было в этом смехе, что-то такое, от чего делалось не по себе. Колкий сумасшедший смех.

- Знаешь, за что я люблю тебя, Эдвард? - как ни в чем ни бывало осведомился он, будто на заурядном светском ужине. - Ты можешь улыбаться глазами. Я имею в виду, - только глазами. Как ты это делаешь, дьявол ты этакий? Многие люди лживы, и улыбаются одними губами, ты же опять разрушаешь все ожидания, все стереотипы. Твоё лицо остается непроницаемым, может даже искаженным яростью, но глаза продолжают улыбаться, словно ты выше, словно ты знаешь что-то, что-то очень важное, чего не знаю я... словно ты снова оставишь меня в дураках. Это хитрая и злая улыбка, и она бросала мне вызов все эти годы. Именно она не давала мне сдаться тогда, когда все другие причины уже не казались такими уж важными. Я хотел разгадать тебя, выпотрошить, вывернуть твою жизнь наизнанку, стать для тебя идеальным противником. Заставить тебя перестать улыбаться.

- Не льсти себе, Шарло, - презрительно отмахнулся лорд Ледума. - Ты всего лишь зверь, и место тебе на цепи. Не думай, что если однажды тебе удалось порвать привязь, ты не окажешься там снова. Ты мой волк. И я отучу тебя смотреть мне в глаза. Уже скоро я сделаю это.

- Я не помню оков, Эдвард, - покачал головой оборотень, и голос его был совершенно серьезен. - Я был свободен всегда.

- Сейчас я более чем когда-либо уверен, что всё-таки ты свихнулся.

- Возможно. Я ведь спас тебе жизнь, зная, что благодарности ждать не стоит.

При этих словах правитель ощутил, как внутри него что-то напряглось, будто натянулись незримые режущие внутренности струны. Болезненно. Лорд внезапно понял, о чем толковал Альварх. Вот они, священные связи, проходящие, прорастающие прямо через них. Должно быть, такие же сковывают драконов и сателлитов. Вот почему ящеры так пекутся о своих спасителях! Пытаться разорвать эти нити не стоило и пытаться - только крепче увязнешь, запутаешься в паутине. Нарушишь рисунок полотна судьбы, и оно протянется прямо сквозь тебя.

- Отнюдь, - быстро сказал лорд, чувствуя, как струны расслабляются, провисают, словно он ступил на шаг ближе к тому, с кем был связан. - Ты пришел за моей жизнью, Шарло? Если так, я отдам тебе долг, как только пожелаешь.

- Нет, - к безграничному изумлению Лукреция, с интересом наблюдавшего сей необычный диалог, тихо ответил волк. - Ты умрешь не сегодня. Не так скоро и не так легко. Я хочу убивать тебя медленно. Я хочу забрать у тебя нечто большее, чем жизнь.

Лорд Эдвард удовлетворенно кивнул. Что ж, Карл, это большая ошибка. Сама судьба дала тебе второй шанс, и ты вновь сделал не тот выбор. Проворонил последнюю возможность, и даже сам не понял того.

Карл нахмурился, словно предчувствуя что-то.

- Почему мне кажется, что ты опять обманул меня?

Правитель Ледума почти с жалостью заглянул ему в глаза, одновременно пытаясь удержать внутри своё маленькое торжество. Нет, оборотень еще ничего не мог почувствовать. Только сегодня ночью, когда появится первая ущербная луна, начнется действие проклятья, и произойдут первые незначительные изменения. Карл что-то подозревает, но причиной этому не факты - его непревзойденная интуиция, и то, что он слишком хорошо изучил своего врага. Глаза же волка по-прежнему переливались своими сияющими цветами, выдавая нечеловеческую остроту зрения. Глаза волка по-прежнему видели его. Скорее всего, в последний раз.

- Быть может потому, что ты стал параноиком? - язвительно предположил лорд.

- Ты ничего не упускаешь, - ухмыльнулся оборотень. - Ты не хуже моего знаешь, что паранойя - единственный способ выжить в твоем плотоядном городе. Но всё же в это раз ты чего-то не предусмотрел. Полная луна всем нам придала сил. Зрение моё удивительно обострилось, и знаешь, что я вижу сейчас, глядя на тебя, лорд? Ты будешь не рад это услышать, но я всё же отравлю тебе последние дни... а может, часы или минуты? Кто-то позволил расцвести кровоточащим цветам смерти. Я не просто вижу их, Эдвард, я чувствую их чарующий, чуть горьковатый аромат. Ты отчетливо пахнешь небытием, даже взгляд твой горчит сегодня. Дымный взгляд, в котором так недостает пламени. Еще до наступления нового лунного месяца ты будешь мертв.

Правитель Ледума не поменялся в лице, хотя, по правде говоря, ему стало немного не по себе от подобного жизнеутверждающего пророчества. Обычно Карл не ошибался. Точнее, лорду Эдварду не было пока известно ни одного случая, когда бы выдающийся интуит ошибся.

Но ведь всё когда-нибудь случается в первый раз, правда?

Не может же быть, чтобы проклятье, которое наложил правитель, и которое обострило чувства оборотня прежде чем отнять их навсегда, помогло предсказать его собственную смерть?