Ювелир. Тень Серафима

Тяжело задышав, в смятении отер он дрожащие пальцы об одежду. Какой позор! Поднять руку на раненого, безоружного человека, к тому же спасающегося бегством. Поднять руку на своего лорда, которому приносил присягу. И наконец, поднять руку на родного отца, чья кровь течет в его жилах. И хоть бы это был прямой честный удар, которым не зазорно обменяться мужчинам! Так нет же - он позволил себе пощечину, оплеуху, ударил, как бьют людей низкого происхождения или женщин. Какими бы благими побуждениями он ни руководствовался, но объяснений, а тем более оправданий этому злодеянию просто не существовало. Он собирался вершить справедливость, возомнил себя вправе мстить... а на деле, чем лучше оказались его моральные качества? Кто он такой, чтобы демонстративно принимать позу судии? Кто он такой, что осмелился порицать собственного отца, что вменяет ему в вину преступления незапамятной давности? О Изначальный, мечтая убить его все эти годы, он лишь разрушил свою собственную жизнь...

Как прежде внимательно, лорд Эдвард наблюдал за меняющимся выражением лица своего сына. Глаза его сузились.

- Прости, Эрик, но у меня нет времени ждать, - в голосе мага появился металл. - У тебя же, напротив, его было более чем довольно, чтобы разобраться в своих тонких душевных терзаниях. Убей меня сию же минуту - или поди прочь с дороги. Пришел час решиться на что-то. Час, которого ты ждал, бездействуя, страдая и жалея себя, целых двадцать лет.

Не дав гончару опомниться, лорд Эдвард решительно шагнул на острие. Эрик едва успел отвести его назад, не допуская дальнейшего кровопролития. Правитель чуть заметно усмехнулся и покачал головой. Продолжая смотреть сыну в глаза, он сделал еще несколько шагов по направлению к выходу, принуждая того отступать.

Это выглядело бы нелепо, если бы не было столь трагично. В этот миг Себастьян отчетливо понял, что у гончара не достанет душевных сил привести в исполнение свой многолетний, тяжко выстраданный замысел. Воля его вновь уступила непререкаемому авторитету отца.

Наконец, также осознав это, Эрик ушел в сторону, прекратив без толку преграждать путь. Меч в его руке дрогнул и со звоном упал на холодный каменный пол. Бывший инфант опустился на колени, и из глаз его покатились бессильные детские слезы. Наблюдавший эту сцену сильф вздрогнул, заметив, что клинок сломан. От удара он просто раскололся на несколько частей, как тонкое стекло. Такое бывает, когда из стали выходит душа.

Лорд Эдвард также остановился. До выхода оставалась не так много, и маг приготовился сменить одежду. Не обращая внимания на присутствующих, он сбросил своё окровавленное, изодранное тряпье, которое не так давно было титульным одеянием лорда, а теперь совершенно не годилось для долгого путешествия, и невозмутимо облачился в защитное платье.

Ювелир с одобрением глянул на прочную ткань дорожного костюма, усиленную таким образом, что при соприкосновении с импульсом летящей пули или лезвия, нужный участок на долю секунды становился прочнее металла и отлично держал удар. Последние разработки - смесь науки и магии. Сам он только слышал о таком. И цвет хорош, - густой, темный, не королевский пурпур и алебастр, а немаркое, но в то же время благородное драконье стекло.

Но одежда лорда, как бы хороша она ни была, занимала сейчас Себастьяна в последнюю очередь. Желая утешить, сильф подошел к Эрику и положил руку ему на плечо. Тот не отреагировал. Тяжело дыша, он продолжал сидеть на полу и подавленно смотреть прямо перед собой. Состояние его серьезно обеспокоило сильфа.

- Ты верно поступил, гончар, - ободряюще проговорил ювелир. Мягкий голос его звучал почти гипнотически. - Не стоит путать справедливость и месть. Не нужно превращать месть в смысл своего существования. Теперь ты сможешь просто жить, жить, не отягощая свою совесть тяжким грехом отцеубийства. Гордись тем, что преодолел эту навязчивую идею. Гордись тем, что не стал её рабом.

- Проклятье! Избавь меня от своих проповедей, Серафим, - скривился лорд Эдвард, уже полностью готовый к дороге. - Скажи-ка лучше, как сам ты собираешься восстанавливать доброе имя? Или попросту прилюдно сожжешь свой плащ ювелира?

- О чем вы? - нахмурился сильф, по-прежнему не отходя от гончара. Тот словно спал с открытыми глазами. Как бы не был поврежден рассудок...

- Тебе было поручено дело, с которым ты не справился. Посмотри, к чему это привело, - не отрывая от него глаз, правитель сделал неопределенный жест руками, широко указуя вокруг. - Посмотри, что сделал со мной человек, который, как я думал, боготворит меня.

Себастьян покачал головой.