Ювелир. Тень Серафима

По складу характера Стефан был скорее ученым, исследователем, слишком интеллигентным для грубой прозы жизни. Про таких говорят - не о мира сего. В конце концов, ему не оставалось ничего иного, как промышлять мелкой торговлей. На долю горе-ювелира приходились простые смертные, которым можно было продать втридорога какие-нибудь приятные безделушки. Причем это был совершенно безопасный стабильный бизнес. И пусть он и не приносил особого дохода, зато позволял не умереть с голоду.

- Они привязали меня к кровати, - чуть слышно продолжил Стефан, совсем вжавшись в стену, будто надеясь слиться с ней, - сунули в рот кляп и смазали кожу каким-то гелем. Потом приложили к вискам электроды, подключенные к прибору, похожему на небольшой ящик. Они назвали его конвульсатором и с удовольствием, в подробностях объяснили, что он генерирует электрический ток, которым меня будут пытать до тех пор, пока я не расскажу всё, что знаю.

- Бог мой, - Себастьян похолодел, предвкушая все ужасы новых технологий, если передать их в руки военных, спецслужб или инквизиторов. И почему прогресс первым делом пытаются направить во зло? - Не похоже на охотников.

- С ними был маг. Он и вел допрос.

- Маг? - Себастьян мгновенно насторожился. - Как он выглядел?

- Аристократ. Черные волосы, а глаза прозрачные, как сапфиры. Одет очень дорого.

Кристофер? Себастьян был почти уверен в этом - глава ювелиров всегда выглядел безукоризненно. Должно быть, лорд Эдвард поручил ему разобраться со всеми элементами вне закона, которые могут быть причастны к покушению. Надо же, какой разный подход нашел он к каждому. Интересно, чем был обусловлен именно такой выбор?

- Когда через мозг проходит электрический разряд, - прервал ход его мыслей Стефан, нервно озираясь, - возникает припадок, похожий на эпилептический, который продолжается где-то около минуты, может больше - сознание на этот период почти утрачивается. Это ужасно. Судороги такие сильные, что я боялся, что сломается позвоночник или случится вывих суставов. Может, так и произошло бы, если бы ремни не держали меня. Дышать при этом совсем невозможно, и даже после окончания припадка дыхание восстанавливается не сразу, выступает ледяной пот. И как только сердце выдержало... Чувствуешь себя никчемным... выжатой тряпкой, а не человеком...

- Что они хотели узнать? - Себастьяну было довольно подробностей.

Если честно, даже странно, что Стефан с таким упоением пускается в эти малоприятные нюансы. Обыкновенно жертва старается забыть о насилии, или уж как минимум не рвется предаваться рефлексии.

- Не участвовал ли я в похищении шерла, и не известно ли мне что-нибудь, что может помочь следствию, - равнодушно воспроизвел Стефан. - Спрашивали, с какой целью я покинул Аманиту и прибыл в Ледум.

Аманиту? Себастьян вновь был удивлен. Вот уж странное совпадение, если те вообще бывают. Так значит, Стефан тоже приехал из столицы? А ведь там они даже не пересеклись. Впрочем, город велик... даже Ледум не может соперничать с ним в размерах.

- Эту процедуру они повторили несколько раз, пока я, наконец, не впал в ступор, - настойчиво продолжал Стефан. - Или может, это был глубокий обморок. Так или иначе, придя в себя, я ничего не помнил. Сознание было спутано, координация и речь нарушена. Долго я не сознавал, кто я и где нахожусь, но постепенно память стала восстанавливаться. Однако лучше бы я свихнулся или умер. Как теперь жить? Пропал я. Эти скоты забрали все сбережения: инструмент, камни, деньги за копию...

Стефан сокрушенно покачал головой и сел на смятую кровать. Та противно заскрипела, сопротивляясь давлению.

- Копию? - не понял Себастьян, разом превратившийся в слух.

- Да. Я разве не сказал? Я ведь сделал копию одного из "Глаз Дракона", превосходную копию, кстати, - не отличишь от подлинника... Черт, голова до сих пор раскалывается...

Себастьян обмер. Вот так новости. Всё интереснее и интереснее.

- А ты сознался в этом охотникам, Стефан? - осторожно спросил ювелир, присаживаясь рядом.

Тот надолго задумался, страдальчески морща лоб.

- Знаешь, Серафим, думаю, это был экспериментальный образец конвульсатора. Кажется, техника допроса только испытывалась. Может, они переборщили с разрядом, но после первого припадка я утратил всякую адекватность. Я был словно оглушен: плохо понимал, что происходит, что они говорят, что говорю я. Да и говорить-то было трудно: с губ текла липкая слюна, выделялась какая-то дрянь, похоже, кровянистая пенистая мокрота. В груди клокотало. Помню, я что-то кричал... А что именно - черт его знает. Может быть, посылал их всех куда подальше...