Ювелирная операция

Водила доставлял в Москву раннюю капусту. Чтобы побольше заработать, в дальнюю дорогу отправился без напарника, а потому, возвращаясь домой, устал, как собака, и своего пассажира попросил только об одном – не молчать, потому что боялся заснуть за рулем.

Малик же был не особо настроен на длинные пустые разговоры. Внутри стыл холод страха перед возможным разоблачением. Но ехать все же нужно было, и бывший оперативник нашел для себя выход, начав пересказывать в деталях длиннющий сериал, который недавно видел по видео.

К большому удивлению Малика, его душещипательный рассказ суровому на вид водиле пришелся по душе. Он даже несколько раз к месту вставлял свои комментарии. Наконец на темной трассе желтый луч фар выхватил отметку «20», до города оставалось двадцать километров.

– Притормози здесь, – попросил водителя Малик, указывая на обочину. Черноусый надавил на педаль тормоза, сворачивая на край трассы. Проводил взглядом выпрыгивающего из кабины спутника и сожалением произнес:

– Жаль, брат, что ты так рано выходишь.

На что тот лишь развел руками и с неловкой улыбкой растворился в темноте.

«Вольво» шумно унеслась, и Малик снова вышел на дорогу. С противоположной стороны с погашенными огнями стоял черный внедорожник «Тойота Лэндкрузер».

Фары джипа несколько раз призывно вспыхнули, автомобиль проехал несколько десятков метров вперед, развернулся и остановился возле Малика. Из распахнувшейся двери выбрался Заурбек Негаев. На нем была новенькая милицейская форма, полковничьи погоны отливали золотом, а на высокой тулье форменной фуражки примостился двуглавый орел.

– Здравствуй, сынок, рад тебя видеть, – Заурбек крепко обнял племянника.

– Я тоже, – тихо ответил Малик. Холод внутри него все еще не растаял. Недаром старики говорят, что ожидание смерти страшнее самой смерти.

– Нечего нам здесь отсвечивать, – внезапно спохватился полковник и распорядился: – Садись в машину, нужно немедленно отметить твое возвращение.

Забравшись в салон, Малик увидел за рулем мрачного вида кавказца в цивильной одежде.

– Домой мы не едем, – когда джип тронулся с места, обратился Заурбек к водителю. – Люди пошли нынче ненадежные, могут заложить. Так что едем в мой охотничий домик, вот там и отметим твое возвращение как положено.

Малик промолчал, от него ничего не зависело, и он это хорошо понимал. «Лэндкрузер» свернул с основной трассы и поехал по едва заметной грунтовой дороге, ведущей в горы.

В последние годы ездить в темное время суток в горы мало кто решался. Можно запросто напороться на бандитов или, того хуже, на мину.

Решив отправиться в свой охотничий домик в горах, Заурбек знал, что делает. Заместитель начальника районного отделения в своей вотчине был полноправным хозяином, даже большим, чем сам начальник РОВД.

Наконец внедорожник миновал крутой поворот и выехал на широкую поляну. Яркий свет фар выхватил большие железные ворота, которые при появлении хозяйского авто распахнули двое безмолвных рабов, когда-то подаренные Заурбеку самим Шамилем Хромым. Они уже давно утратили не только человеческий облик, но и свойственные людям инстинкты, прекратили попытки бегства, сопротивления, радуясь, что их кормят, а за провинности лишь бьют, а не убивают, как это делают чеченцы в горных аулах.

Охотничий домик оказался двухэтажным каменным строением с деревянной террасой и множеством вспомогательных строений. Территория усадьбы занимала почти полтора гектара земли с реликтовыми деревьями, и была огорожена высоким деревянным забором. Здесь при желании можно было незаметно для посторонних глаз разместить большой отряд. Впрочем, боевики, шастающие по Кавказу, неоднократно бывали в гостях у полковника милиции Негаева.

Внедорожник подкатил к террасе, недовольно чихнул мотором и замер.

Первым на землю ступила нога хозяина, Заурбека Негаева, следом вышел его племянник, оглядываясь по сторонам. Полковник указал на вход в дом и приобнял родственника за плечо:

– Ну, что, пошли, отметим твой приезд.

– А как же твой человек, дядя? – оглядываясь на темный силуэт водителя, спросил Малик.

– Он – воин Аллаха, и ему лучше не видеть нашу трапезу, – поучительно ответил старший Негаев, подталкивая племянника к двери.

Малик бывал в домике дяди неоднократно, и сейчас, войдя в зал, с удовольствием отметил, что здесь все осталось как и прежде. Так же горел камин, отбрасывая на стены уютные блики, и весело трещали сухие поленья, распространяя приятный аромат древесины и ровное тепло. Со стены свисала огромная шкура бурого медведя, на ней хозяин развешал охотничьи ружья, кинжалы. Оружие было богато отделано золотой и серебряной инкрустацией. Со стены напротив на вошедших пялилась огромными темными глазами голова крупного оленя, а под ней в рамках из красного дерева висели многочисленные фотографии хозяина с его лучшими охотничьими трофеями.

В центре зала стоял небольшой овальный стол, заставленный различными закусками и угощениями, в высоком хрустальном графине брильянтовыми проблесками играл марочный коньяк.