Ювелирная операция

– Малик, ты чего… – растерянно пробормотал старший оперативной группы, человек, который к бывшему студенту относился как к младшему брату и во всем старался ему помогать. Закончить фразу оперативник не успел, очередной звук застрял у него в горле, а чуть выше переносицы появилась черная точка размером с горошину, из которой, пузырясь, поползла кровавая кашица.

Щелк, щелк – дважды дернулся затвор «марголина», выбрасывая горячие гильзы. На груди дежурного офицера возникли две красные точки. Милиционер откинулся на спинку офисного кресла и натужно захрипел.

Приблизившись вплотную к раненому, старший лейтенант хладнокровно приставил к его виску цилиндр глушителя и плавно надавил на спуск. Дежурный офицер кулем рухнул на пол, последний раз дернув ногами в предсмертной агонии.

Свою миссию Малик Негаев выполнил, и сейчас, глядя на трупы, он вдруг ощутил внутреннюю дрожь неизведанного восторга.

«Оказывается, убивать – это здорово», – пришел он к неожиданному выводу, проведя горячим от стрельбы глушителем по щеке. Смерть возбуждала его сильнее, чем власть закона и власть больших денег.

Выйдя из кабинета, Малик прикрыл за собой дверь и направился к выходу. Он выполнил то, то от него требовалось, теперь наступала очередь друзей дяди Заурбека. Как предполагал старший лейтенант, целью нападения на управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков было вскрытие кабинета «гестапо». Но все оказалось иначе.

Едва войдя в холл, Заурбек Негаев нетерпеливо выслушал племянника, потом утвердительно кивнул и спросил:

– Остальные спят?

– Да, я им влил в кофе лошадиную дозу снотворного.

– Отлично. Аслан, займись ими.

Длиннобородый чеченец, выхватив из голенища сапога длинный кривой нож, ринулся в комнату отдыха.

Кабинет внутренней безопасности никто вскрывать не стал, вместо этого, отключив сигнализацию, взломали металлическую дверь-решетку, прикрывающую вход в оружейную комнату. Добычей налетчиков стали двести автоматов Калашникова, полторы сотни различных пистолетов и дюжина пулеметов. А также – цинки с патронами. Все оружие и боеприпасы загрузили в микроавтобусы, заранее подогнанные к зданию УБНОНа.

Когда последний ящик был уложен в пыльный салон, Малик неожиданно спохватился и спросил у дяди:

– А как же документы? – имея в виду заведенное на него «дело» службой внутренней безопасности. В глубине души он все еще надеялся, что после сегодняшней резни его жизнь неожиданным образом вернется в прежнюю колею. Но чуда не произошло…

Заурбек смерил племянника пристальным взглядом, как бы решая про себя, стоит ли с ним возиться или все же лучше оставить здесь. Наконец определившись, он раздельно произнес:

– Не переживай, все будет в лучшем виде. После сегодняшней ночи тебя никто искать не будет.

Полковник Негаев не успел закончить фразу, как со звоном разлетелись стекла, и из окон управления вырвались снопы огня. В одно мгновение особняк был охвачен пламенем…

Половину оружия, захваченного в управлении, чеченские боевики, приехавшие вместе с Заурбеком Негаевым, увезли в Чечню, остальное спрятали в склепе на заброшенном христианском кладбище.

Той же ночью Малик покинул Северный Кавказ. Уже через сутки он был в Пакистане, где полгода провел в учебном лагере талибов.

Почти неделю все мировые агентства информации наперебой смаковали подробности нападения на Управление ОБНОНа. В списке погибших борцов с наркотиками значилась и фамилия старшего лейтенанта Негаева.

Вернувшись в Россию, он поселился в небольшом поселке Ростовской области.

* * *

Позже Малик узнал, что его дядя Заурбек был руководителем одного из чеченских джааматов, подпольной террористической организации, созданной по принципу масонской ложи, имеющей выходы на самые высокие сферы власти.

Только благодаря своему дяде Малик жил ни в чем не нуждаясь. Официально он числился владельцем местного ночного клуба. Это поначалу ему было интересно, но уже через месяц-другой жизнь превратилась в рутину. И, вспоминая слова Заурбека Негаева, Малик мечтал о том времени, когда все закончится и он сможет увидеть небо в алмазах.

С тех пор прошло полтора года, и вот о Малике вспомнили. На междугородный разговор его пригласил дядя. Разговор был по-мужски коротким.

– Ты должен мне помочь, после чего поедешь в Европу. Богатая страна, гражданство, перспективный бизнес. И все это ждет тебя. Но следует поторопиться.

– Я готов, – коротко ответил племянник. Чего бояться человеку, который уже давным-давно числится в покойниках.

Ступив на перрон пригородных поездов, Малик Негаев пустым взглядом зомби наблюдал за приближением зеленой гусеницы плоскомордой электрички.

* * *

Сергей Пелевес открыл глаза, но ничего не увидел. В гостиничном номере стояла кромешная темнота. Привычным движением капитан третьего ранга взял с прикроватной тумбочки большую пластиковую бутылку «Нарзана» и с жадностью припал к горлышку.