Ювелирная операция

– Здравствуйте, я ваша тетя, – прижимая крепче РПК к плечу, пробормотал Коломиец. Рядом с ним находился старший КПП ГИБДД. Милиционер был, что называется, в полной боевой готовности. Голову венчала армейская каска, а торс закрывал громоздкий тяжелый бронежилет. Этот воинственный вид дополнял «АКМ» с потертым деревянным цевьем и перемотанным изолентой прикладом.

– Какая машина наша? – обратился к Андрею лейтенант.

– Машины мы пока трогать не будем, это добыча товарищей сверху. Мы должны прикрывать мертвое пространство. Приблизительный ориентир – брошенная наша «Нива». Кто окажется возле нее, мы дружно мочим. Ферштейн?

– Так точно, – подобрался милиционер и, подняв автомат, встал у другого окна.

Автоколонна приблизилась на несколько сот метров и сбавила скорость, видимо, ожидая сигнала от боевиков, захвативших КПП, но вместо сигнала сепаратистов с вершины скалы одновременно ударили три гранатомета.

Первый взрыв вспыхнул огненным кустом возле головного УАЗа. Внедорожник, вильнув, съехал в кусты. Две другие гранаты врезались в крышу автобуса. В салоне ЛИАЗа вспыхнули две яркие оранжевые вспышки, следом вздыбились окна, лопнув со звоном, брызнули наружу сотнями осколков. Из автобуса вывалилось несколько живых факелов, некоторые, рухнув на землю, затихли, еще двое продолжали хаотично передвигаться, издавая душераздирающие звуки.

Вслед за гранатометными выстрелами со скалы ударил пулемет. Густые пунктиры розовых трассеров врезались в плоскую кабину «ГАЗ-66», которую в одно мгновение превратили в решето, и тут же перекинулись на брезентовый тент. Из кузова грузовика высыпало десятка два боевиков. Первые выстрелы загремели со всех сторон.

Ни Коломиец, ни Пантелеев, ни тем более милиционеры дорожно-патрульной службы понятия не имели, что только что сорвали сепаратистам их главный замысел, в одну секунду уничтожив подготовленные экипажи авиалайнеров…

– Кобра, говорит Ягуар. Нахожусь на улице Симонова, – гремел хриплый голос из динамика. Руслан Курбаев внимательно отслеживал происходящее в Нарчике. На дисплее, где была выведена карта города, четко обозначались расположения штурмовых групп. Все эти Кобры, Ягуары, Тарзаны и Казбеки, заполнив эфир своими воплями, давали отличные комментарии происходящему.

Такому опытному профессионалу, как Курбаев, было ясно – штурм города, едва начавшись, тут же захлебнулся.

Боевикам удалось взорвать лишь здание Пригородного РОВД, протаранив его грузовиком с двумя тоннами взрывчатки. Но на этом удача покинула их, штурмовики застряли на центральной площади, оказавшись под перекрестным огнем из особняка вице-премьера Таймуратова и здания УФСБ. Также упорно оборонялись два районных отделения милиции и республиканское МВД.

Слушая радиопереговоры, Руслан то и дело отдавал приказания, проводя ротацию групп. Но сломать сопротивление обороняющихся боевикам не удавалось.

Оставался последний удар по аэропорту, туда направлялись основные силы сепаратистов. Но и это был холостой выстрел, Курбаев уже знал об уничтожении летных экипажей и гибели Махмуда Армашева, который руководил их доставкой в город. Не было никаких сигналов от эмиров, которые должны были везти золото. Все это могло обозначать только одно – эмиры со своей охраной уничтожены, золото захвачено. Кем, для Руслана это не имело никакого значения. Провал операции «Руно» должен был стать блестящим финалом его собственной операции «Уход».

Курбаев положил перед собой стреляющий портсигар и скосил глаза в сторону. В углу стояла большая сумка, в ней лежали два блина противотанковых мин и пять килограммов пластида. Вполне достаточное количество взрывчатки, чтобы скрыть тайну побега.

Взяв микрофон в руки, Руслан включил радиостанцию.

– Ягуару двигаться в сторону центральной площади.

* * *

Аэропорт когда-то решили построить на возвышенности, и раскинувшийся под ним Нарчик был как на ладони. В ясные дни с балкона аэровокзала можно было видеть ровные линии улиц и мчавшийся по ним транспорт.

Этой ночью город был скрыт черным покрывалом темноты, и лишь сполохи взрывов, как зарницы, на мгновение высвечивали контуры домов. Звуки же сюда доносились едва различимые, больше напоминавшие крик сорок и хлопки взрывающихся воздушных шаров.

На рассвете, когда трава отяжелела от опустившейся на нее росы и над землей повисла седая полоса тумана, засевшие в окопах возле взлетно-посадочной полосы морпехи услышали нарастающий шум приближающейся тяжелой техники.

Первыми из-за поворота на дорогу, ведущую к зданию аэровокзала, появились два армейских «Урала-375», несколько «КамАЗов», потом с интервалом в сотню метров, как доисторический ящер, выполз огромный «КРАЗ» с кузовом, битком набитым вооруженными людьми, дальше следовала разномастная техника: «ЗИЛы», микроавтобусы, «ГАЗы» и даже несколько легковушек пристроилось в хвосте колонны.

– Твою мать, – не опуская бинокля, выругался командир роты. – Их же тут не меньше, чем полтыщи, если еще есть тяжелое вооружение, могут смять, суки.