Ювелирная работа

– Катька как-то умудрилась снять весь этот беспредел с Танькой – ну, когда она…

– Ясно, ясно… Шантаж обычно нужен, чтобы заставить кого-то что-то сделать. Чего хотела Уткина?

– Чтобы Танька устроила ее на работу к отцу.

– В квартиру его матери?

– Бабки-то? Да нет, на телевидение!

– На телевидение? – переспросил Логинов, слегка удивленный ее ответом.

– Ну да, к отцу в передачу.

– И что, устроила?

– Нет, с телевидением ничего не вышло, но потом «нарисовалась» эта работа с квартирой, и Танька решила предложить ее Катьке.

– Что ж, понятно…

– Только эта дрянь, несмотря на договоренность, не стерла запись, а «слила» ее в интернет, представляете?!

– Да ты че?

– Ага! Сволочь, правда?

– Не то слово! И что, Татьяна так просто это оставила?

– Не оставила – сходила к Катьке, они подрались.

– О как!

– Да только Катька-то сильнее оказалась!

– Серьезно?

– Ну, видать, ей не впервой драться-то было, а Танька, она хоть в спортзал и ходит, ну так на пилатес, а не на дзюдо… Короче, Катька ей морду лица начистила, тем дело и кончилось! Кстати, она уверяла, что запись в сеть не выкладывала, но кто мог-то, кроме нее? Пришлось Таньке все свои странички в соцсетях удалить, потому что Катька, зараза такая, еще и всем однокурсникам видео поотправляла, и на Таньку столько «хейта» посыпалось…

Так вот почему Севада не нашел Татьяну Рогову в интернете! Виктор задумался. Выходит, погибшая получила место путем шантажа? Прокурор, скорее всего, был не в курсе их отношений и действительно решил, что дочка устраивает на работу подружку. А что, если убиенная промышляла шантажом, и Татьяна Рогова – не первая ее жертва?

* * *

– Выходит, я вам ничем не помогла! – расстроилась Лера, когда Суркова рассказала ей о результатах беседы с Буевичем.

Они сидели на скамейке в Екатерининском парке, наслаждаясь последними лучами солнца: скоро закончится октябрь, и наступит самый неприятный месяц в году, когда рано темнеет, постоянно идут дожди, и вся природа, кажется, впадает в спячку. Даже птицы перестают петь в ноябре!

– Ну почему же – не помогли, – возразила Суркова, – очень даже помогли: помните, отрицательный результат…

– Тоже результат, да-да, – вздохнула Лера. – Но хотелось бы чего-то реального!

– Будет реальное, дайте срок. Если Фельдман не отличался порядочностью в делах, возможно, есть не один обманутый клиент? Проверим всех, если потребуется, и найдем убийцу! А еще есть сын от первого брака, которого мы пока не можем разыскать, но это – дело времени, найдем… А у вас-то как дела?

– Да так, Алла Гурьевна…

– Я слышала, вы крепко взялись за Рогова?

– От кого слышали?

– Это неважно. Важно, что до меня дошла информация.

Вот это номер, а Лера-то всегда считала, что Суркова отличается принципиальностью, и ей все равно, насколько высокопоставленным является подозреваемый!

– Только не спешите с выводами, – догадавшись, о чем она думает, добавила Суркова. – Дело не в том, что Рогов – прокурор города… Хотя, конечно, это тоже имеет значение, ведь у него полно защитников в погонах! Однако я не об этом, а о том, что мне не нравится, когда следователи цепляются за одну-единственную версию и пытаются натянуть ее на дело, как сову на глобус, понимаете?

– Вы считаете, что «прокурорская» версия нежизнеспособна? – с вызовом поинтересовалась Лера.

– Вовсе нет, я лишь хочу услышать другие, – пожала плечами Суркова. – Есть они у вас?

– Ну…

– Понятно. Тогда давайте поработаем с вашей версией, не возражаете? Вы строите ее на том, что Рогов устроил Уткину к матери, чтобы им было легко крутить роман, ведь его визиты в дом родительницы не показались бы странными никому, даже его жене, так?

– Так, – кивнула Лера, уже чувствуя, что начальница не просто так начала «разбор полетов». Неужели Сурковой удастся разбить ее версию?

– По вашим предположениям, – продолжала между тем та, – Уткина сообщила Рогову о своей беременности, и новость его не обрадовала. То ли в этот момент, то ли тогда, когда жертва отказалась делать аборт, у них возникла ссора, переросшая в драку, во время которой любовник ее и задушил. Я все верно говорю?

– Верно, Алла Гурьевна. – Почему-то Лере казалось, что с каждым словом начальницы ее версия размывается, словно надпись, сделанная на морском песке, когда накатывает волна.

– Давайте порассуждаем. Если убийца – прокурор, зачем он убил любовницу в квартире матери? Он мог подкараулить ее в каком-нибудь пустынном месте и…

– Мы уже это обсуждали, – перебила Лера, – и пришли к выводу, что убийство носило спонтанный характер…

– …а потому Рогов место не выбирал, понимаю, – закончила ее фразу Суркова. – Тогда давайте поговорим о беспорядке, устроенном в квартире: если это убийство на почве страсти, я могу объяснить сдвинутую с места и даже перевернутую мебель, но к чему открывать дверцы шкафов и вытряхивать все на пол?

– Рогов пытался замести следы, – не слишком уверенно ответила Лера. – Хотел представить случившееся, как ограбление.

– Что-нибудь пропало?

– Что?

– Ну, пропало из квартиры что-то ценное? Техника, драгоценности?