Ювелирная работа

Хотя лицо у него было русское, в повадке двигаться и держаться чувствовалось что-то неуловимо азиатское. И еще он чем-то смахивал на артиста. Густые черные волосы. Правильные черты лица, горделивая осанка. Вот только глаза все портили, нарушая общее приятное впечатление: взгляд был хищный, острый и ощущался почти физически. Будто тебя кто-то сверлит или режет пополам остро отточенной бритвой. Было в этих глазах нечто птичье, ястребиное. Так, наверное, высматривает свою беззащитную добычу хищник, взлетев высоко в небо над открытым бескрайним полем.

— Здравствуйте, — громко сказал обладатель ястребиных глаз, увидев Ларису.

— Сейчас ужинать будем, — оповестила Галина Григорьевна человека с птичьим взглядом, который спокойно прошел мимо женщин в другой конец дома.

«Наверное, это и есть квартирант», — подумала Лариса.

— Ну, спасибо вам большое. Извините, что отняла у вас столько времени, — рассыпалась в любезностях перед базарной торговкой Лариса Викторовна. Оставалось разве что ножкой шаркнуть, присев в глубоком реверансе.

— Давайте с нами ужинать, — предложил вновь возникший перед Ларисой человек со взглядом ястреба-стервятника, неожиданно расплываясь в доброй, любезной улыбке.

— Нет, благодарю вас. Меня, знаете ли, дома ждут, — отказалась Лариса.

— Что ж, как угодно. Хотя вы зря отказываетесь. Это я вам как знающий человек говорю.

Однако Лариса предпочла распроститься и с хозяйкой дома, и с только что возникшим квартирантом, явно понимающим толк в еде.

«А он, как видно, человек общительный, жилец этот. Чем-то смахивает на моего Евгения, — подумала Лариса, пересекая двор. — Такой при случае за словом в карман не полезет. Да и от избытка комплексов, видно, не страдает».

Теперь на очереди у Ларисы была Любка. «Синенькая юбочка… Либе-ли… Аморе-аморе», — вдруг пропела она в салоне своей машины.

«И все-таки интересно, кто бы это мог быть? — продолжила она свои размышления, вспомнив о происшествии с пулей и последовавшим за ним телефонным звонком. — Неужели Грачев, который так сильно обеспокоился ее появлением во дворе дома номер шестьдесят четыре? И как в таком случае он мог узнать, где я живу? Что-то я не заметила, чтобы за мной следили».

Словом, загадок пока было много.

* * *

На следующий день Лариса продолжила свои розыски. Она направилась к тому месту, куда в свое время сердобольная Галина Григорьевна передавала посылку из мест не столь отдаленных от Валеры Грачева.

Ее серебристый «Вольво», проследовав по улице Радищева, поскольку дорога здесь была наиболее подходящей для крутого спуска и не менее крутого и продолжительного подъема машин, тем более неотечественного производства, свернул направо и неторопливо пополз по дороге. А его хозяйка тем временем пристально высматривала нужное ей строение.

«Полосатыми» в Тарасове называли пятиэтажные дома, которые в силу однобокой и стандартной архитектурной мысли эпохи застоя были лишены возможности бросаться в глаза окружающим, а потому однажды были выкрашены полосами в разный колор. Широкие серые, а в некоторых случаях рыжие, продольные полосы делали их объектом повышенного внимания. Они как бы служили ориентиром, точкой отсчета в некой системе координат. Когда кто-то пытался кому-то объяснить, указывая дорогу, то, не ломая голову, так и говорил: «слева от полосатого», «справа от полосатого», «за полосатым» и так далее.

Проезжая вдоль вытянувшегося слева от дороги бесконечно длинного скверика, Лариса быстро обнаружила каменную коробку, напоминающую матросскую тельняшку. Хотя нет, больше это походило на многоэтажную, огромную, сторожевую будку на каком-нибудь контрольно-пропускном пункте.

Прижавшись к тротуару, неутомимая и неугомонная искательница правды и справедливости покинула дорогое ее сердцу средство передвижения шведского производства и спокойно направилась к дому, намереваясь содержательно побеседовать с одной из его жиличек. Однако даже не обратила внимания на двух молодых людей, которые почти одновременно с нею выбрались из белого «ВАЗа», стоявшего неподалеку.

Парочка тем временем шла неторопливо следом. У подъезда она нагнала ее, и все трое вместе вошли в подъезд. Лариса как ни в чем не бывало заняла место в лифте, так, чтобы не стеснять своих попутчиков.

— Вам куда? — спросила она вежливо, пребывая в хорошем настроении.

— Нам на последний, — пояснил парень в разрисованной майке и с головой, напоминающей страусиное яйцо, благодаря модной среди молодежи прическе, а вернее, полное отсутствие таковой.

Лариса надавила кнопку четвертого этажа, и кабинка лифта тронулась. Но через несколько секунд она замерла между этажами.