Ювелирные сокровища Российского императорского двора

Российские императоры всегда были ответственными людьми. Кроме того, они были богатейшими людьми своего времени. Поэтому к своему неизбежному уходу из жизни они готовились и на юридическом уровне, составляя завещания. При этом основную часть документов составляла именно материальная часть, в которой детально расписывалась собственность движимая и недвижимая, распределяемая между детьми и ближайшими родственниками. Поэтому кроме политических заветов преемникам в завещаниях российских императоров подводились и «финансовые» итоги жизни.

Отметим, что завещания, как правило, составлялись в острые моменты жизни российских монархов и их жен, когда они считали необходимым распорядиться своим состоянием. Например, Николай I составил первый вариант завещания в 1831 г., когда на Россию обрушилась эпидемия холеры. Следующий вариант император составил в 1835 г., собираясь отправиться в инспекционную поездку по Польше, на территории которой русские войска в 1831 г. подавили очередное восстание. Однако после того, как острые моменты проходили, а затем проходили и годы работы в роли главы Российской империи, в очередной возникший острый момент завещание переписывалось. Поэтому почти каждый из российских императоров имел несколько вариантов завещаний, составленных в разные годы.

На протяжении всего XVIII в., когда вопрос о передаче власти решался, как правило, в ходе переворотов, жанр завещаний был не в чести. Даже после достаточно спокойного тридцатичетырехлетнего царствования Екатерины II, ее сын Павел Петрович бросил завещание умирающей матери в огонь. Свое завещание Павел I составил в 1788 г., будучи еще цесаревичем, и не менял его вплоть до своей смерти в марте 1801 г.[681]

Тем не менее в описи Коронных бриллиантов (1838 г.) встречаются упоминания и о вещах, доставшихся детям Павла I после его смерти. Обычно вещи «на память» распределялись именно по завещанию. Так, после смерти великого князя Константина Николаевича летом 1831 г. в Бриллиантовую комнату (5 декабря при письме министра Императорского двора за № 4350) были «получены вещи для хранения с Коронными бриллиантами по завещанию Государя Императора Павла I, принадлежащие покойному Государю Цесаревичу Константину Павловичу»:

1. «№ 613. Два перстня украшенные бриллиантами с вырезанными на камнях портретами императора Павла Петровича и Марии Федоровны». В 1850-х гг. их передали в Галерею драгоценностей Зимнего дворца.

2. «№ 614. Аметистовый прибор на фрак, состоящий из 14 кистей с бантами, две кисти круглые с петлицею и одна пуговица с петлицею на шляпу (3816 руб.)».[682]

В XIX в., когда эпоха дворцовых переворотов окончательно ушла в прошлое, пожалуй, первым человеком, который заложил фундамент традиции детального распределения своих вещей среди близких, стала императрица Мария Федоровна, умершая 12 ноября 1828 г.

У нее, как и у ее предшественников, имелось несколько вариантов завещания. Одно из них составлено в тревожном для России 1812 г. Последний вариант завещания императрица подписала за год до смерти в 1827 г., но и он дополнялся и изменялся многократно.

Согласно воле императрицы распределению среди близких и дальних родственников подлежали как личные вещи, так и ювелирная коллекция Марии Федоровны. В контексте интересующей нас темы, прежде всего, выделим те ювелирные изделия, которые Мария Федоровна передавала близким людям с точным указанием об их дальнейшем причислении к числу коронных драгоценностей (табл. 53):

Таблица 53

Как мы видим, драгоценных вещей, причисляемых к коронным бриллиантам, было немного. По описи, составленной в 1838 г., судьба этих вещей отчетливо прослеживается. Так, «большой камень» из бриллиантового ожерелья императрицы Марии Федоровны, доставшийся ее второму сыну, великому князю Константину Павловичу, возвратили «в казну» в 1831 г., после того как великий князь Константин Павлович умер в Витебске от холеры 15 июня 1831 г. По завещанию указанный камень передавался Николаю I, однако тот принял решение сразу же передать его в число коронных камней. Поведение императора было исполнено, и «при письме г-на Министра Императорского Двора 8 декабря 1831 г. за № 4154» бриллиант весом 16^6/32 карата, оцененный в 13 000 руб., внесли в опись коронных камней под № 19. Бо́льшая часть упомянутых вещей, имеющих мемориальное значение, была передана во второй половине XIX в. в Галерею драгоценностей Императорского Эрмитажа.

Некоторая часть ювелирных вещей передавалась Марией Федоровной своим близким на определенных условиях, преимущественно предусматривавших передачу этих вещей в рамках определенной семейной линии дома Романовых (табл. 54):

Таблица 54