Южная Африка в океане времени (СИ)

  - Переведи, - товарищ Мельник повернулся к переводчику, - если кто еще откроет рот без разрешения - пристрелю на месте.

  

  

  - Кирдык-секир-абракадабра, - добросовестно сообщил переводчик. Один крестьян начал было что-то отвечать, но не успел произнести и двух слов, как тут же рухнул, сраженный меткой пулей комиссара.

  

  

  - Я же предупреждал, - тяжело вздохнул товарищ Мельник.

  

  

  - Ворнинг-атеншен-вхора, - поддакнул переводчик.

  

  

  Вот теперь тишина была абсолютной, как и всеобщее внимание. Товарищ комиссар вернул маузер в кобуру, выбрался на башню и предстал перед аборигенами во всем своем величии. Владимир Мельник был высок, красив, черноволос, кареглаз, а лет ему было тридцать с небольшим. Точной даты своего рождения товарищ комиссар не знал, ибо был сиротой, чьи родители пропали без вести в пучине Первой империалистической войны. Так что фамилия и отчество ему достались от директора детского дома, а имя - от товарища Ленина, разумеется.

  

  

  Товарищ Мельник отряхнулся, подбоченился снова осмотрелся по сторонам, откашлялся и продолжил:

  

  

  - Товарищи! Дорогие мои товарищи! От всей души поздравляю вас! Пробил час долгожданного освобождения! Вы не рабы! Рабы не вы! Отныне и впредь вы свободные граждане Советской Республики Иран!

  

  

  По рядам советских танкистов прокатился традиционный смешок, но комиссар сделал вид, что ничего не заметил. Не в первый раз. Хотя в глубине души был согласен с бойцами. Надо было как-нибудь помягче с аборигенами. Например, присвоить новому режиму имя Советское Иранское Государство. Или Персо-Иранская Закаспийская Демократия... Впрочем, неважно.

  

  

  - Да здравствует Всемирный Интернационал! Да здравствует наш великий вождь и учитель товарищ Троцкий! Да здравствует советская власть рабочих, крестьян и технической интеллигенции! Ура, товарищи! УРА!

  

  

  - Эмир-урус-бизнес-токинг, - в свою очередь бубнил переводчик. - Уря!

  

  

  - Уря! - нестройно подхватили освобожденные дехкане.

  

  

  - Хлеб-соль преподносить собираетесь али как? - поинтересовался комиссар. - Эх, темнота и религиозное мракобесие... Ладно, и так сойдет. Где староста?

  

  

  - Вот он лежит, - кивнул переводчик в сторону одного из трупов.

  

  

  - Глаз-алмаз! - восхитился сам собой комиссар. - Ни разу ни ошибался! Ладно, кто теперь вместо него?

  

  

  Деревенские вытолкнули вперед невзрачного, но на первый взгляд толкового мужичка.

  

  

  - Спроси его, басмачи в деревне есть? Или интервенты?

  

  

  - Говорит, что нет, - доложил переводчик.

  

  

  - А если найду? - миролюбиво поинтересовался Владимир Матвеевич.