Южная повесть

Далее следы обоих персонажей теряются в незримом облаке истории тех лет. Более или менее достоверно можно судить о судьбе русского морского офицера. Прибыв в Россию, этот человек издал «Черногорские заметки», где подробно описал военную кампанию России на Балканах и поделился рядом совершенно ошеломивших публику сюжетов из жизни наших южных братьев. На первом листе ее значились напутствия читателю, среди которых была один непонятный абзац, тем не менее, очень важный для нас: «Судьба не пожелала соединить противоестественное: север и юг, холод и тепло, расчет и страсть. Что может сделать северный житель? Не быть ему никогда в сердце южной красавицы, как не быть героем этих краев, где вечно цветут розы и созревают гранаты. Мы бессильны изменить наше горькое прошлое и все, что я могу сделать, — это оставить память, рассказать в меру своих скудных сил о другом мире. Полюбить женщину и предать ее — это позор на всю жизнь. Никакие победы и заслуги не смогут смыть его, и единственное, что я должен сделать, что требует от меня мое раскрошенное сердце, — так это написать о том, что случилось с северянином в этом ласковом южном крае».

«Заметки» вышли как раз в 1813 году, когда Сербия стала автономной от турок, а которцы подписали соглашение с Черногорией об объединении. Россия еще не остыла от Отечественной войны, в которой Ярохин дослужился до чина полковника, был ранен в грудь под Смоленском, попал в плен, бежал, скрывался среди партизан, возглавлял добровольческий отряд, оборонявший Москву, после чего был вывезен парой крестьян в Тарутино, где получил очередное звание и под свое начало роту солдат. В сражении под Малым Ярославцем рота Ярохина приняла на себя ужасающий удар французской кавалерии, однако выстояла. Говорят, что Ярохин на своем участке заставил солдат перекопать все поле, создав там некое подобие балканского ландшафта, в результате чего лошади кирасир переломали ноги и сбрасывали всадников. Геройство капитана не прошло незамеченным.

Созданный после победы над Наполеоном «Священный Союз» по-своему вершил правосудие над Европой. Сербию принудили остаться под властью турок, а Которскую бухту передали от Черногории во владение Австрийской империи. Русские никогда не скупились торговаться территориями, когда речь шла о гораздо более весомом куше.

С момента выхода «Заметок», в которых автор позволил себе несколько вольных суждений о существующей российской власти, за Ярохиным была установлена слежка. Тем не менее, это не помешало ему стать одним из участников движения дворян, ныне известного как «декабристы». Достоверно известна речь Ярохина на собрании Общества соединенных славян перед делегацией из Черногории, сохраненная именно благодаря южным братьям. Общий смысл его высказываний состоял в трактовке «патриотизма» как здоровой критики существующих порядков, а не самовосхвалении, как это понималось официозом. Ярохин принял участие в восстании Черниговского полка, последовавшего за выступлением на Сенатской площади. Каторжная карьера Ярохина пропадает от нашего взгляда на n-ной версте Вологодского тракта, где в почтовой книге зарегистрировано письмо, отправителем которого значится «каторжный Ярохин Н.», а адресатом — «Мариja Плавиħ, Београд, пост рестант[12]». Самого письма разыскать не удалось. Архив белградской почты был сожжен в 1999 году американскими ракетами.

За обложкой (вместо заключения)

Написание и чтение книги чем-то напоминает восстановление рассыпавшейся когда-то мозаики, когда мы глядим на остатки некогда прекрасной росписи, обломки красочных смальт и по каким-то еле заметным признакам подбираем недостающие кусочки, вертим их в руках, примериваем к полотну и, наконец, шаг за шагом, подчиняясь какой-то внутренней логике, ставим их на единственно верное место и закрепляем там. И вот через дни и ночи упорного труда мы видим на месте, казалось бы, навсегда потерянного для мира рисунка, единую, полную красок, стройную картину и застываем перед ней в восхищении.

И точно так же вы открываете книгу, с интересом и вдохновением глядя на еще размытую серую картину, спрашиваете себя: «Что там, за обложкой?». Шаг за шагом вы узнаете все больше, и перед вами все более отчетливо вырисовывается происходящее на страницах. Последние страницы довершают итак уже ясную картину, и вот вы начинаете сознавать, как великолепна картина, которую вы сами создали у себя в сознании, следуя по стопам какого-то, может, не очень талантливого автора. Словно искусный реставратор по наметкам средневекового рисователя фресок.