Южная пустошь - 3 (СИ)

В тот вечер я так и не смогла заснуть. Лежала в своей постели и чутко прислушивалась к звукам доносящимся с улицы в распахнутое настежь окно. Умом понимала, что даже если что-то пойдет не так, я ничего не услышу: наемные убийцы действовали в Среднем и Высоком городе, и не в их интересах было поднимать шум. Но встать и закрыть окно было выше моих сил. Так и встретила рассвет, изредка проваливаясь в сон и просыпаясь с тревожно колотящимся сердцем.

Я, конечно же, догадывалась, что Живеле очень быстро донесут о трагедии с ее «братьями» но не ожидала, что все случится так быстро. Я только-только задремала, успокоенная тем, что раз солнце встало, то все, очевидно, закончилось, как дверь моих покоев громыхнула так сильно, как будто бы ее сорвали с петель. Я даже не успела испугаться, как в мою спальню вломилась взъерошенная, непричесанная и неодетая Живела, с перекошенным от злости лицом:

— Вы! — заорала она с порога, тыча в меня пальцем, — я знаю, это сделали вы!

— Что вы здесь делаете⁈ — нахмурилась я, садясь и откидывая одеяло. Бесцеремонность вторжения возмутила меня гораздо больше всех тех обвинений, которые мне пыталась предъявить дочь Великого отца и невеста моего брата, — немедленно покиньте мои покои!

Но Живела меня не слышала, она истерически завизжала и затопала ногами как капризная девчонка:

— Вы убили их! Убили! Моих братьев!

— Вон из моей спальни! — рявкнула я и встала.

Я хотела выпроводить наглую и бесстыжую девицу в гостиную, и ответить на ее претензии там. И совсем не ожидала, что мерзавка отпрыгнет к стене и, по прежнему выставляя в мою сторону руку, затараторит зубодробительное заклинание:

— Аброс химодай дальдо…

Твою же мать! Я ощутила, как холодок пронесся по всем у телу. Я не думала, что Живела рискнет выступить против меня так открыто, но, видимо, смерть двух десятков магов лишила ее разума. И прямо сейчас я умру, сгорю в магическом пламени, которое стало формироваться в ладони магички…

— Харх иро жи! — вспыхнуло в памяти заклинание, которому меня научил Веним. — Ферро!

— Ферро! — одновременно со мной выдохнула Живела, и с ее ладони сорвался ослепительный огненный шар размером с большое яблоко и метнулся в мою сторону.

Я не успела закрыть глаза и видела, как натолкнувшись на магический щит, который лопнул с пронзительным, оглушающим звоном, пламя скатилось вниз прямо на деревянный пол. Вокруг меня вспыхнул ярко-оранжевый огонь.

Полыхнуло нестерпимым жаром.

Мой щит оказался слишком слаб против заклинания Живелы, и часть магического огня достигла цели. Не так много, чтобы в один миг превратить меня в пятно пепла, но достаточно для того, чтобы моя ночная рубашка загорелась прямо на мне. Я с удивлением смотрела, как языки пламени пляшут на рукавах и на груди. А потом подняла взгляд на Живелу. Она громко смеялась. Она была довольна собой. Она победила…

— А-а-а! — закричала я, боль от горящей плоти добралась до мозга не сразу, но была такой пронзительно-острой, что сразу затопила собой все мое существование.

— Мама! — Последнее, что я успела увидеть прежде чем, умереть, было перекошенное от ужаса лицо Фиодора, который вломился в мою спальню вслед за Живелой. — Ма-ма-а-а!

Темнота, накрывшая меня, была наполнена болью, мерзким запахом обгоревшего мяса и отчаянием… Я вынырнула из нее и с удивлением поняла, что я все еще жива. И даже боли больше нет. И запаха.

Я лежала в постели в гостевых покоях. Не в тех, где Живела пыталась меня сжечь, а в других. День уже подошел к концу, и комнату освещали несколько толстых свечей, выхватывая детали из окружающего пространства.

Рядом, на стульчике дремал бледный Алис. У его ног стоял саквояж, в котором придворный лекарь носил свои микстуры и лекарские инструменты. А чуть поодаль, у окна на принесенном из гостиной и поставленном как попало диванчике сидел поникший Фиодор и смотрел куда-то в темноту угрюмо-тревожным взглядом. Одной рукой он обнимал бледную, заплаканную Живелу.

Из-за этого мне на один миг почудилось, что нападения не было. Что это был всего лишь сон. Ведь не мог же мой брат простить негодяйку, которая хотела меня убить⁈ Или мог?

— Мама? — он первым заметил, что я пришла в себя, и неловко улыбнулся. Я видела, как из его глаз ушла тревога и появилась настороженность. Я улыбнулась. — Мама, — выдохнул он и, аккуратно положив Живелу на мягкий бортик, кинулся ко мне. Присел на край кровати и нащупал мою ладонь. — Я так испугался за тебя, мам…

Я кивнула, одновременно пытаясь определить, есть ли на мне ожоги. Но по ощущениям, ничего такого не было. Неужели мне все приснилось⁈

— Это Живела… Она вылечила тебя магией… Мам, она выложилась почти до донышка, чтобы спасти тебя, — он улыбнулся. — Ты зря баловалась заклинаниями. Магия очень опасна.

— Что⁈ — переспросила я. Горло пересохло и больно царапалось. И я попросила, — пить…

Фиодор тут же кинулся к графину и налив стакан воды протянул мне. Я сделала глоток, чувствуя, как прохладная вода смачивает голосовые связки.