Южная пустошь – 6 (СИ)

Осталось только глазками умильно похлопать, усмехнулась про себя. Я том, что она соврала, я была абсолютно уверена. За эти дни я провела множество тестов, и теперь точно знала, мои мысли больше недоступны бывшей Верховной.

Оттягивать разговор я не захотела. Но пришлось ждать, когда Мехмед вернется в султанский шатер, который каждый вечер расставляли подчиненные Ягурды. Мы вошли внутрь вместе с бывшей Верховной.

Он по привычке возлежал на подушках, разложенных на коврах. Тускло светили лампадки, создавая крохотные островки света. За толстыми, мягкими стенами шатра, завывал ветер и падал противный мокрый снег. Одна из туч, несших влагу с моря вглубь материка, не выдержала тяжести и прорвалась прямо над нами, устроив внезапный ночной снегопад, хотя по всем приметам ночь должна быть ясной и светлой. С каждым днем луна все больше и больше разворачивалась, превращаясь из тонкого полумесяца в толстый расплывшийся в печи рогалик.

Рядом с Мехмедом суетилась сестра-рабыня, заботливо подкладывая брату подушки, подавая горячий кофий из жареных зерен кофийного дерева. На юге Аддии росли целые рощи кофия, но даже среди местных аддийцев любителей этого напитка было не так, чтобы много. Но мой брат оказался настоящим ценителем. Он пил кофий на каждой стоянке, невзирая на время суток, хотя считалось, что потреблять отвар из жаренных зерен лучше в первой половине дня, иначе будешь мучиться бессонницей.

— Мехмед, я хотела бы с тобой поговорить, — улыбнулась брату, присаживаясь на подушки.

Прежде, чем мне ответить, он метнул быстрый взгляд на Ягурду и, только получив ее позволение, кивнул мне.

А мне пришлось приложить усилие, чтобы удержать лицо. Таким сильным было мое удивление. Я-то думала, что договор между Ягурдой и Мехмедом предполагает равноправное партнерство, но выходит наследник султана подчиняется юной магичке? И это я еще не говорю о том, что она женщина, к которым любой аддиец относится с некоторым пренебрежением. А кто-то и вовсе не считает разумным человеком.

Но как такое могло получиться? Мне пришлось прикусить язычок, чтобы не задать Мехмеду столь интересующий меня вопрос. Вместо этого я спросила:

— Мехмед, ты же знаешь, что твой брат Амил и твоя мать отправились в Грилорию за помощью?

— Знаю, — кивнул он, снова скосив глаза за мою спину… Что за ерунда⁈ Мне захотелось развернуться и посмотреть, что происходит позади меня. Не мог же Мехмед быть настолько несамостоятельным, чтобы спрашивать у Ягурды дозволения ответить даже на этот вопрос.

— Они успели приехать в Ясноград до того, как Живела, дочь Великого отца, одним ударом уничтожила весь Ясноград, — я завозилась на подушках, устраиваясь поудобнее.

На самом же деле, я постаралась так изменить положение тела, чтобы хотя бы краем глаза зацепить пространство позади меня. К моему удивлению рядом с Ягурдой стояла Илька. И пристально, не моргая, смотрела на Мехмеда…

Не знаю, что здесь происходит, но мне определенно все это не нравится. И я решила свернуть разговор и оставить вопросы при себе…

— К сожалению, твой брат погиб, а мать попала в руки Великого отца…

В этот раз Мехмед не стал смотреть на Ягудру. Он, наоборот прикрыл глаза, переживая свою скорбь. И замер, не дыша.

— Мне очень жаль, — добавила я. — Я искренне соболезную твоей потере. Я успела сдружиться с твоим братом и полюбить его…

— Нашим братом, — внезапно выдохнул Мехмед, — сестра…

Теперь я метнула взгляд на застывших позади Ягурду и Ильку. Мехмед был так неосторожен, что выдал мой секрет… Но, как ни странно, ни одна, ни вторая девчонка даже не моргнули. Как будто бы им все было известно. Я мысленно прикусила губу и постаралась вспомнить свои откровения с маленькой Олирой в обители. Неужели я тогда проболталась⁈ Или она прочитала это в моей голове?

Тем временем Мехмед встал и рывком поднял на ноги меня. А потом крепко обнял, влажно дыша в ухо…

— Эти ведьмы умеют читать мысли. Будь осторожна, — прошелестел он. — Я такой же пленник, как ты…

Захотелось выругаться.

— Сестра, — Мехмед еле сдерживал слезы. На мгновение мне даже показалось, что его шепот мне привиделся. Если бы не следующие слова, в которых мне почудился некий намек. — Надеюсь наш брат теперь свободен и скачет верхом на небесном коне в чертоги древней богини Аддии, чтобы служить Ее воле верой и правдой…

— Да, брат, — тем не менее я решила подыграть. Выбора у меня все равно нет. — Пусть Амил будет свободен…

Я обняла брата, сочувствуя его горю и выдохнула в ухо, стараясь, чтобы не услышал никто, кроме него:

— Мои мысли они читать не могут. Нам надо поговорить… с глазу на глаз…

— Господин, ваш кофий готов, — вмешался тоненький, лебезящий голосок Ильки. Но мне показалось, что это притворство, на самом деле нам жирно намекнули, что разговор окончен. Теперь не было ни малейшего сомнения, эти две девицы заодно. И Илька совсем не та, кем притворяется…