Южная пустошь (СИ)

Все же потеря призванной души изменила меня гораздо сильнее, чем мне казалось. Иначе откуда бы взяться таким эмоциям? Я думала, что давно переросла их.

— В общем я согласен с вашим решением, ваше величество, — склонил голову герцог Форент. — Вы абсолютно правы. Нам нужно зачищать пустошь от опасных тварей, строить деревни и города. Но есть некоторые нюансы. — Я внимательно смотрела на герцога, поощряя его говорить дальше. — В Грилории, как вам известно, всего одно месторождение золота. И уже несколько десятков лет добыча держится примерно на одном уровне. Если Грилория внезапно увеличит продажу золота даже на десять процентов, это мгновенно привлечет внимание империи и султаната. Их сразу заинтересует два вопроса: почему советники вашего брата пошли на такой шаг и откуда на старом месторождении появилось столько нового золота.

Я нахмурилась. С первым вопросом я была согласна, и даже могла предложить сходу несколько очевидных ответов. Например, Грилории понадобились деньги на проведение реформ. Или для того, чтобы помочь маленькой стране на краю Южной пустоши. Или молодой король просто захотел больше роскоши, увеселений и празднеств.

Но второй вызывал смутную тревогу.

— Почему именно «нового золота»? — возразила я, — я сомневаюсь, что наше золото будет так сильно отличатся от золота, добытого в Грилории. И вряд ли кто-то сможет определить его происхождение. А значит Грилория могла просто нарастить добычу…

Герцог Форент покачал головой, не соглашаясь с моими доводами:

— Если бы в Грилории можно было добывать на десять процентов больше, то это делал бы еще ваш дед. К тому же, я не уверен, что на грилорских приисках нет шпионов Абрегории и Аддии. На наших точно есть ваши ваши люди, — он улыбнулся, — но император приказал их не трогать. Там нечего скрывать. У нас, так же, как и у вас, слишком давно не было сущесвтвенных изменений в добыче золота…

— И что вы предлагаете? — немного резко вырвалось у меня. Но я тут же исправилась, — вы правы, но какой у нас выход? Вовсе отказаться от золота? Вы же понимаете, ваша светлость, что если медь превратилась в золото, то олово может превратиться в слюду, железо — в камень, а мрамор в какой-нибудь гипс… Никто не может гарантировать, что разведав следующие шахты, мы получим хоть что-то полезное.

— Вы правы, ваше величество, — кивнул герцог Форент, — но я пока не вижу выхода, который мог бы предложить вам.

— Если бы проклятая река не пропала, — в сердцах выпалила я, — мы хотя бы первое время могли бы делать вид, что нашли золото в ее русле!

И застыла…

Мы с герцогом Форентом переглянулись. Выход был найден.

— Здесь, недалеко от нас, чуть в стороне от старого русла, течет небольшая, но очень интересная речка, — задумчиво кивнул герцог Форент. — она доходит почти до границы, а потом, вопреки логике и здравому смыслу, делает резкий разворот и течет в обратную сторону, в самое сердце пустоши. Если сделать вид, что мы добываем золото на этой самой излучине, то никто ничего не заподозрит. Тем более, пока нас слишком мало, чтобы шпионы императора, или султана, смогли незаметно затесаться среди наших людей. Главное, чтобы объем добычи был очень мал…

— Что же, — я улыбнулась, — значит нам с вами, ваша светлость, придется заняться устройством этого театрализованного представления. Сегодня в Совете вы объявите, что нашли в речке золото, а я заявлю, что нарекаю нашу будущую столицу Златоградом, в честь этого события и в память о городе, который уже стоял здесь когда-то.

Герцог Форент тряхнул головой.

— Осталось решить, кто возьмет на себя настоящую добычу золота. И я бы не советовал привлекать к охране шахт амазонок… Как бы там ни было, но они подданные совсем другой королевы.

— Вы правы, — согласилась я, — но у меня есть на примете человек, который способен справится со всеми задачами и при этом держать язык за зубами. — Герцог Форент вопросительно приподнял брови. И я не стала скрывать имя того, кому собиралась доверить самую главную королевскую тайну. — я говорю о Гиреме. Бывшем ночном короле Яснограда…

— Хм… насколько я помню, этот человек работал на ныне покойного господина Первого советника и не однажды предавал вас, выбирая то титул, то деньги, то гарантию сохранения собственной жизни…

— Все так, — я с трудом сдержала тяжелый вздох. А вот боль, нахлынувшую из глубин потревоженной памяти, сдержать не смогла. — Вы абсолютно правы, Гирем совершил слишком много ошибок в наших личных отношениях. И я никогда не смогу простить его за смерть моей матери и участие в заговоре. — В этом месте в глазах герцога Форента мелькнула усмешка, а я вспомнила, что собственноручно, своим указом, помиловала ночного короля и своего бывшего любовника, за те самые преступления, о которых говорила. Но тем не менее твердо продолжила. — Но когда дело касалось тайных планов по обогащению, на Гирема всегда можно было положиться. Воровство у него в крови…

— И вы думаете, он не станет воровать у вас?