Южная роза (СИ)

              Коляску слегка потряхивало на мощёной булыжником дороге, но беседе двух друзей, приглашенных на свадьбу синьорины Таливерда, это никак не мешало. Точнее сказать, приглашенным из них был только один – синьор Винсент Грассо, мужчина средних лет, с мягкими чертами лица и светлыми волосами, стянутыми позади широкой атласной лентой.

              Он был одет в чёрный фрак и крахмальную рубашку с шелковым галстуком, как и полагается гостям на свадебном балу. Тут же рядом лежали его трость, шляпа, а напротив, большая коробка, упакованная в бежевую бумагу и перевязанная лентами – подарок учтивости, предназначенный матери невесты.

              Спутника синьора Грассо звали мессир Александр Форстер, и в число приглашенных гостей он не входил. Впрочем, при его репутации вряд ли он вообще смог бы переступить порог такого дома. Но сегодня это оказалось возможным, поскольку синьор Грассо был близок брачующейся семье. И это позволило ему привести на торжество мессира Форстера под вполне благовидным предлогом – обсудить деловые интересы семьи Таливерда.

              По облику мессира Форстера можно было сразу сказать, что человек он приезжий, более того, горец и северянин. Тёмные волосы не были собраны сзади, как принято у южан, а были острижены коротко. Высокий лоб, нос с горбинкой и глубоко посаженные синие глаза - черты его лица отличались некоторой резкостью. И хотя одет он был столь же безупречно, как и его друг, но именно рядом с синьором Грассо, и на контрасте с его мягкой улыбкой и карими глазами, лицо Александра Форстера казалось немного хищным, словно в нем отпечатались черты геральдического беркута, символа его родины - горной Трамантии.

              Кучер лошадь не торопил. И разговор двух друзей шёл неспешно, ведь не виделись они несколько лет, и сегодня им было о чём поговорить.

              -Послушай, Алекс, не буду тебя обманывать, но не могу поручиться за то, что твоё предложение выслушает сам Антонио Таливерда, - произнес синьор Грассо негромко, - возможно, у нас ничего не получится с Торговой палатой. Ты должен быть к этому готов. И на этот случай я хотел спросить - у тебя есть ещё какой-нибудь способ отстоять свои земли? – коляска повернула вправо, солнце ударило в глаза, и Винсент прищурился. – Ты же бывший королевский офицер, если написать в министерство, была ведь амнистия, неужели они не учтут твои боевые заслуги?

              - Эх, Винс, если бы был другой способ…

              Александр вздохнул, мрачно разглядывая голубую дымку моря, и продолжил:

              -… но поверь, с моей репутацией… министерство не станет вмешиваться. А когда этот проклятый закон об экспроприации примут, а его примут непременно, так вот, в тот же день я лишусь всех своих земель, как наследник бунтовщика. Всем плевать, что я бывший королевский офицер, плевать, что я воевал в Бурдасе, и был ранен во славу Его Величества...

              Он горько усмехнулся, сделал паузу, и продолжил:

              -Фамильные рудники - слишком лакомый кусок. А предлог хоть куда - на момент восстания земли принадлежали моему отцу, а он был на стороне повстанцев. Сам понимаешь, чем не повод всё отнять у его законопослушного сына? Именно для того и пишутся такие законы, Винс. Так что, увы, - он развёл руками, - для меня спасением осталась только эта лазейка, что закон не касается поставщиков для нужд армии. Войти в Торговую палату и стать таким поставщиком - единственный для меня выход. Армия нуждается в шерсти, а чем плоха шерсть моих овец?

              -Да пусть твои овцы хоть трижды покрыты золотым руном! Ты же понимаешь, что войти в Торговую палату можно лишь по родству? Ну, или по какой-то невероятной протекции. Пусть это и негласное правило, но уж оно-то соблюдается в Баркирре чётко, - ответил Винсент и добавил, чуть смягчившись, - я очень надеюсь, что смогу тебе с этим помочь. Но положа руку на сердце – слабо в это верю.

              -Знаешь, если я что-то и понял, став волею судьбы овцезаводчиком, так это то, что деньги делают размытыми границы любых правил, - усмехнулся Александр, посмотрев на друга искоса, - и я готов заплатить. Сколько скажут. Я буду молчать и платить каждому из этих чванливых южан, если понадобится, но я не позволю забрать у нас Волхард.

              Винсент покачал головой и ответил с улыбкой:

              -Ты забываешь, что я тоже «чванливый южанин»…

              -Винс, ты прекрасно понимаешь, кого я имею ввиду.

              -А ты мало изменился с тех пор, как мы служили в Бурдасе. Всё также считаешь, что упорство города берёт? – покачал головой синьор Грассо. - Хотя конечно, ты ведь наполовину горец, а все горцы упрямы, как быки. Это может и хорошо, но… ты совсем не знаешь южан.

              -Ты бы тоже стал упрям, если бы кто-то захотел забрать твой дом, - перебил его Форстер, - и я достаточно знаком с этим обществом снобов и бездельников. Послушай, может, мы обойдемся без церемоний? Вся эта свадьба… Торчать здесь три дня и смотреть на то, как все шаркают друг перед другом ножкой и кичатся родовой кровью? Увольте! Может, ты просто познакомишь меня с Таливерда, мы быстро переговорим, и я уеду, чтобы не смущать это южное розовое суфле моим неаристократичным видом?