Южная страсть

Заедая цыпленка булочкой, Летти достала из фургона длинный сверток и развернула его. Вынула оттуда оружие и разложила его на сиденье, затем вытряхнула мужскую шляпу, плащ, рубашку и брюки, вытащила подушки, набитые перьями, большой черный платок и револьвер, тот самый, что достался ей от Шипа в кукурузном сарае. Она переоделась.

Когда Лайонел вернулся, наступила ночь. Он доложил, что Анжелика все еще дома, — он видел в окне, как она ходит взад и вперед по своей комнате.

Мальчику дали булочку и курицу. Остатки ужина убрали. Тетушка Эм и Салли Энн взяли с сиденья по винтовке. Мама Тэсс выудила из-под него ужасающего вида нож. Лайонел, с булочкой во рту, достал из кармана рогатку и горсть камней. Маме Тэсс поручили остаться с фургоном. В случае необходимости она должна была быстро отправить его назад в Сплендору. Остальные тихо последовали за Летти, которая вела лошадь к дороге.

Летти прошла заросли сливы, о которых говорила тетушка Эм, и привела лошадь в дубовую рощу. Ее спутники пробрались в заросли сливовых деревьев, чтобы укрыться там. Цепляясь за колючие кусты, кое-кто не смог сдержать вскриков от боли, а то и проклятий.

В роще Летти поставила лошадь мордой к дороге. Она взглянула на мужское седло с привязанной к нему подушкой, а потом осмотрела себя, свою фигуру, также обложенную подушками. Решительно сжав губы, она вдела ногу в стремя, обхватила обеими руками седло и попыталась в него подняться.

Она не могла этого сделать. Подушка, привязанная к ее груди, уперлась в край седла, и она упала на землю. Летти попыталась еще раз. Случилось то же.

Послышался стук копыт. Кто-то подъезжал. Она должна приготовиться. Летти подтянулась повыше и с силой оттолкнулась.

Она была в седле, высоко сидя на подушке, что должно было создавать впечатление седока-мужчины. Летти успокоила пританцовывавшую лошадь, взволнованную ее непривычной внешностью и предпринятыми усилиями. Одной рукой она поправила подплечники плаща, чтобы выглядеть шире в плечах, затем натянула шляпу пониже, завязала рот и нос черным платком и стала смотреть на дорогу.

В какой-то момент ей показалось, что она видит привидение. Луна еще не взошла, и все, что виднелось в темноте, сливалось в белую дымку. Летти крепко зажмурила глаза и снова их открыла. Дымка была светлой рубашкой мужчины на темном коне. Он подъехал ближе. Это был чернокожий старик, сгорбившийся в седле на худой и древней кляче, комичной в своей уродливости.

Одинокий всадник, не человек в коляске. Это был не тот, кто им нужен. Летти сидела неподвижно и не шевелилась. Старик не спеша проехал мимо и исчез в ночи.

Минуты тянулись. Она расслабилась и спустила пониже платок, чтобы осторожно почесать верхнюю губу. Приклеенные усы безбожно щекотали. Одному Богу известно, как выдерживал это Рэнсом, так часто и так подолгу. Летти сняла шляпу и обмахивалась ей. Жарко, в этих подушках было так жарко. Хорошо бы пошел дождь. Стало бы прохладней и смыло пыль с деревьев. Хорошо хоть, что в эту ночь не было комаров.

Странные, смешные мысли приходили в голову Летти. А что она, собственно, скажет? «Кошелек или жизнь»?

Как какой-нибудь разбойник с большой дороги среди покрытых вереском болот Англии? Или достаточно одного «Стой!»? Может быть, ей нужно было соорудить нос побольше? Это бы лучше замаскировало ее внешность на тот случай, если в коляске есть фонарь, и, возможно, изменило голос, потому что ноздри были бы зажаты.

Что вообще она делала? Сошла с ума?

Лучше не искать ответы на такие вопросы. Вместо этого она начала думать о том, с какой легкостью Мама Тэсс нашла все необходимые для ее роли вещи. Как будто она делала это не в первый раз. А Лайонел? Как быстро он согласился на роль разведчика!

Рэнни. Он был невинен. Она так переживала, что с ним покончено. Любовь, которую он предлагал ей так просто и чисто, она отвергла. Она и не знала, как это для нее важно, пока не лишилась ее. Это не то, что она могла бы так легко простить.

В то же время Летти благодарила Бога, что ее реакция на просьбы Рэнни, не такая уж простая и невинная, не была извращением, как она того боялась. Она снова могла высоко поднять голову и смотреть в глаза себе самой. Ее прегрешения теперь, по крайней мере, были объяснимы, а значит, извинительны. Возможно, со временем она могла бы с этим примириться.

Летти испытывала огромное облегчение и оттого, что больше не сомневалась: Рэнсом Тайлер — Шип и он — не убийца. Тут еще было много неясного, но похоже, тетушка Эм была права. Во всяком случае она была свободна, наконец, от обязательства найти убийцу брата и Джонни. Сейчас это было дело закона. Пусть они этим занимаются. За ней оставался последний долг, и она должна исполнить его сегодня. Тогда она сможет уехать с чистой совестью и легким сердцем. И если потом ей временами будут сниться мужчины в масках, призрачные любовники, приходящие в темноте, то она с радостью заплатит эту цену. Это будет ее искуплением.