Южнее экватора

Экскурсия по кратону закончилась. Наш придворный гид вежливо подсказал нам, что если мы желаем сделать небольшое пожертвование в пользу нуждающихся служащих кратона, то можем опустить деньги в специальную копилку. Хотя бы одну мелкую ассигнацию или немного мелочи. Когда мы выходили из кратона через лабиринт бесчисленных боковых дворов, Рахмади рассказал мне, что челядь султана, в том числе и гиды, получают грошовое жалованье. Его можно назвать скорее символическим. Жалованья недостаточно, чтобы поддерживать даже полуголодное существование. Поэтому каждый стремится найти какой-нибудь заработок вне кратона. Все же, по словам Рахмади, придворные гордятся, тем, что исполняют определенные обязанности в кратоне султана не за вознаграждение, а во имя долга, верности. Однако гордость гордостью, но приходится думать и о своем существовании.

Выйдя из кратона, мы посетили музей яванской культуры «Сана будая». В музее собрана богатая коллекция археологических находок, прикладного искусства, старинных батиков, предметов утвари, оружия, фрагментов декоративной резьбы по дереву, ваянгов, старинных комплектов музыкальных инструментов гамелана. Интересно отметить, что здесь есть инструмент, который сейчас уже не употребляется. Это набор-маленьких бронзовых или латунных колокольчиков.

Во времена второго Матарама и Маджапахита колокольчики были составной частью полных гамеланов. Также обращает на себя внимание коллекция батиков. Возраст многих полотен исчисляется веками. Однако-они не утратили свежести и яркости цветов. Словно только вчера их расписали искусные руки мастериц. Такова стойкость растительных красок, употребляемых для выделки батиков.

Музей играет заметную роль в организации изучения яванской культуры, издавая на- яванском языке журнал «Мекар Сари»,

Глава XI В ОБЩЕСТВЕ «ИНДОНЕЗИЯ — СОВЕТСКИЙ СОЮЗ»

Я договорился с Рахмади, что вечером мы никуда не пойдем и я займусь обработкой дневника. Но мои планы были нарушены приходом нескольких молодых людей. Одного из них я знал. Это был Вонохито, секретарь джокьякартского отделения общества Индонезия — Советский Союз. Мы встречались на конференции общества в Джакарте. Остальные были друзьями Вонохито, членами отделения.

Вонохито извинился за свой неожиданный визит и сказал, что узнал о моем приезде и хотел бы пригласить посмотреть открывшуюся два месяца назад библиотеку местного отделения общества. От такого приглашения, конечно, невозможно было отказаться.

Библиотека находилась далеко от центральных магистральных улиц, в тихом переулочке Тримарго со скромными домишками и густой тропической зеленью, которая вечером сливалась в сплошную темную массу. Библиотека была небольшой и размещалась в гараже, предоставленном одним из членов общества. Но все в ней свидетельствовало об энтузиазме и любовном отношении к делу ее организаторов. Вдоль тщательно побеленных стен установлены стеллажи с советскими книгами и брошюрами на индонезийском и английском языках, издания Издательства литературы на иностранных языках в Москве и информационного отдела посольства СССР в Джакарте. Были также произведения советских и русских писателей, выпущенные индонезийскими издательствами. Я увидел «Мать» Горького, «Сорок первый» Лавренева, «Судьбу человека» Шолохова и другие книги.

Характерно, что интерес к советской литературе проявляют издательства, придерживающиеся различной политической ориентации. Так, «Мать» Горького в переводе видного прогрессивного писателя Прамудиа Ананта Тур, известного и у нас, выпущена издательством «Пембаруан». Это издательство выпускает произведения классиков марксизма-ленинизма, документы Коммунистической партии Индонезии. Небольшую изящную книжечку с рассказом Лавренева выпустило издательство «Пембангунан», тяготеющее к одной из правых партий и издающее обычно американскую литературу. Произведением Шолохова заинтересовалось маленькое издательство «Пенча», связанное с одноименной организацией индонезийских ветеранов и инвалидов войны. Представитель этого издательства говорил мне:

— Нас, ветеранов национально-освободительной борьбы, не могла не взволновать глубоко человечная и понятная всем простым людям история Андрея Соколова.

— Это одно из самых популярных произведений у наших читателей, — пояснил Вонохито, показывая мне книжку. На обложке из простой оберточной бумаги был рисунок местного художника — советский солдат рядом с подбитым гитлеровским танком. «Судьбу человека» перевел также Прамудиа Ананта Тур. В индонезийском издании шолоховское произведение носит название «Рассказ бойца».

На столе лежали стопки журналов «Советский Союз», «Советская женщина», «Международная жизнь», номера газет «Москоу ньюс», русско-индонезийский разговорник.

— Вот и все наше хозяйство, — сказал Вонохито, показывая библиотеку. — Пока скромное. Но за два месяца записалось несколько сот читателей. Среди них много студентов. Как видите, интерес к советской книге велик.