Южнее Сахары

За всей этой возней Андрей ни на минуту не забывал, что надо начинать работу на полигоне. И, наконец, великий день настал. На полигоне были расставлены вешки и знаки – что, куда и откуда копать. Андрей в очередной раз проинструктировал бульдозеристов, сам как полководец устроился на склоне долины вместе с Николаем. Известия о событиях достигли деревни, и скоро оба склона долины покрылись зрителями. Пейзаж стал напоминать стадион, только внизу вместо футболистов передвигались бульдозеры. В прошлом Андрею много раз приходилось начинать работы на новом месте, и всегда все было спокойно. Опытные бульдозеристы сами знали, что надо делать, аккуратно снимали грунт там, где показывали одни знаки, и складывали его там, где указывали другие

Сегодня с самого начала все пошло не так. Началось с того, что бульдозеристы по совету местных жителей подожгли сухую траву, которая стояла на полигоне стеной. Немедленно неизвестно откуда взявшийся ветер раздул пламя, отовсюду поднялись к небу столбы огня. Происходящее стало напоминать съемку киноэпопеи «Освобождение.Огненная дуга».Во всяком случае, зрительный зал был в полном восторге. К огню и дыму прибавились облака пыли от сухой земли, вспарываемой ножами бульдозеров. Бульдозеристы старались поддерживать запланированный порядок, но Андрей понимал, как трудно им ориентироваться в облаках дыма и пыли. Заботливо расставленные им знаки были уже почти все сбиты неуклюжими машинами. Из-за того, что грунт оказался в одних местах тверже, в других мягче, возникли непредусмотренные ямы и траншеи.

Происходящее стало все больше напоминать хаос. Кончилось все тем, что огромный Т-500 въехал, куда ему совсем не полагалось, в маленькое болотце и завяз. За дело взялся Николай. Огромный бульдозер приподнимался, выжимаясь на своих гидравлических упорах, пока ему под гусеницы сыпали грунт. Потом сделали из поваленного дерева подобие огромного ярма, в него впряглись четыре бульдозера поменьше, напоминая квадригу на фронтоне Большого театра, а еще два подталкивали гиганта сзади, пока, наконец, под восторженные вопли зрителей упряжка не выкатилась из болота. Так прошел первый день.

Назавтра Андрей сменил тактику. Количество машин он сократил до контролируемой величины и отодвинул их друг от друга. Сам он встал, как гвоздь, посреди полигона, показывая каждому бульдозеру, откуда и куда тот должен толкать грунт, и преодолевая возмущенные крики: «Мы, что, сами не знаем? Мы, что, дети?» Даже когда все шло нормально, он продолжал стоять на полигоне, избегая заходить в тень от деревьев и только выбирая места, куда поменьше несло пыли. Бульдозеристы, находящиеся в самом центре облаков пыли, между горячим мотором и пылающим солнцем, были лишены даже такой возможности. Постепенно все вошло в колею. Работа на мягком и сухом грунте шла быстро, и приходилось уже посматривать, чтобы машинисты не переусердствовали.

Золотые россыпи во всем мире устроены примерно одинаково и состоят из трех частей. Сверху обычно лежит слой пустых пород, в России называемый «торфа» (вовсе не торф, обычно это глина и песок), в котором нет золота. Ниже лежат слой «песков» (опять же не песок, чаще всего это речная галька), в которым и содержится золото. Под песками лежит «плотик», он же коренная, он же скальная порода, которая продолжается дальше уже до центра Земли. Африканцы, работающие вручную, проходят сквозь торфа своими колодцами-шахтами, пески поднимают наверх и промывают. При работе машинами торфа обычно убирают, расталкивают в стороны или увозят и, когда пески оказываются открытыми, их спокойно промывают, пропуская через промывочные приборы. На уборке торфов нужно всегда зорко смотреть, чтобы вместе с торфами в отвал не попали и пески вместе с золотом. Уже на третий день африканский рабочий прибежал к Андрею и, показывая пальцем на один из бульдозеров, всё повторял: «Нара! Нара!» Это означало, что бульдозер уже дошел до самого богатого золотом тонкого слоя на границе между песками и плотиком, слоя, который русские старатели называли «спай». Это означало также, что работу здесь следует остановить, иначе золото будет выброшено.

– Мне сказали снимать все до четырех метров, – недовольно хмурился бульдозерист, – а здесь и трех нет.

– Ты видишь, что все? Уже пески. Везде, где до этой зеленой глины дойдешь, останавливайся, дальше не рой.

Вскоре выяснилось, что пласт песков, который в сибирских речках обычно лежит плоско и равномерно, здесь горбился под землей причудливыми холмами и ямами, а местами и вообще отсутствовал. Бульдозеристы, большинство из которых не имело опыта золотодобычи – и где только таких набрали? – вообще не понимали, чего от них требуется. Они хотели с утра иметь ясное задание – откуда, куда и сколько, а вместо этого им говорили: как дойдешь до этого пестренького, так стой, хотя из кабины пестренькое от серенького отличить было никак нельзя.